Вчера, 2-го февраля, в Нью–Йорке состоялась крупная манифестация антиглобалистских сил Америки. Манифестация проходила в районе Парк-Авеню и 50-й стрит. Против демонстрантов были применены беспрецедентные меры, учитывая так называемое военное положение, объявленное после событий 11 сентября. Это “военное положение” означает, что людей могут хватать прямо на улице, и схваченных после 11 сентября насчитывается уже тысячи. Всё это без суда и следствия. Схваченных заталкивают в “воронки”, не разрешают даже пользоваться телефонами, и сейчас “Интернэшнл Акшин Центр” вместе с большой группой юристов разыскивает таких по всей стране. Сейчас в США любой полицейский имеет право без всякого объяснения причин схватить вас на улице, затолкать в “воронок”, отвезти в участок, посадить без суда и следствия в тюрьму, не сообщив об этом ни вашим родственникам, ни вашим друзьям, никому. Из Нью–Йорка арестованных могут увезти хоть в Огайо, хоть в Миссури, хоть в центр страны, хоть в соседние штаты, т.е. развозят невесть куда, не предоставляют никакой юридической помощи, не разрешают встречаться с адвокатами, запрещают переписку, не позволяют звонить. Их разыскивают родственники, не могут найти. Многие бояться разыскивать, чтобы и их не арестовали. Удалось пока обнаружить лишь несколько десятков. Позавчера, 1-го февраля состоялась демонстрация юристов, которые протестуют против этого произвола и требуют восстановления законности и наказания виновных в подобном произволе.

Сейчас в Соединённых Штатах творится такое, чего не позволяла себе даже гитлеровская фашистская власть. Быстро, катастрофически быстро США превращены в фашистско–диктаторское государство. Знают ли об этом в России?

И вот вчера в Нью–Йорке было введено уже чрезвычайное положение. На всех подступах к району, где планировалась антиглобалистами демонстрация протеста, людей выгоняли с вокзалов и других подобных помещений, а была очень холодная и ветреная для Нью–Йорка погода. Уже за несколько дней до акции невозможно было найти места в гостиницах, были большие трудности с размещением приезжающих на эту акцию. Весь город был покрыт белыми спецпалатками, в которых разместили прибывших со всей страны отборных полицейских: со всей страны собирали тех, кто прошёл специальную для этого случая подготовку. Им на местах, возле этих палаток организовали питание, передвижные туалеты и прочее. Против демонстрантов было двинуто только одних полицейских 40 (сорок) тысяч. Кроме того, одна тысяча агентов ФБР, несколько тысяч (точнее не удалось установить, есть предварительные данные, что не менее 10-и тысяч) национальных гвардейцев, а также тысячи сотрудников различных государственных охранных ведомств. Ещё с ночи все подъезды к районам, примыкающим к району планировавшейся акции, т.е. дальние подступы, были перекрыты бетонными блоками, все канализационные и прочие люки на улицах и дорогах были наглухо заварены, убраны все мусорные урны, перекрыты все выходы целого ряда станций подземки, все тоннели и мосты были заблокированы полицейскими. Движение транспорта было перекрыто. Особенно не церемонились с грузовиками, памятуя, видимо, что в Вашингтоне именно на грузовиках доставлялось содержимое общественных туалетов, которого на лимузин каждого министра финансов (при этом министр находился в лимузине) было вывалено ровно по пять тонн. Все улицы и проходы были разбиты живыми цепями полицейских на маленькие площадки и узкие проходы, чтобы демонстранты не могли развернуть свои колонны. Полицейскими автомобилями и автобусами запрудили все улицы. Одних тюремных автобусов только в районе Парк-Авеню и 50-й стрит было более двух сотен. Сотни воронков разместили в прилегающих районах. На крышах расположили снайперов и наблюдателей. Всё вокруг было в буквальном смысле слова оцеплено военными людьми, одетыми в спецформу, вооружёнными дубинками, пистолетами, автоматами, карабинами и пр. Вдоль всех улиц стояли непрерывные шеренги полицейских. В этом также принимали участие два эскадрона конной полиции, бронетехника, окрашенные в белый цвет грузовики с песком и даже спортивные автомобили полицейского ведомства. Вся техника стояла с непрерывно работающими моторами. Тысячи и тысячи полицейской техники по всему городу. Все, буквально все магазины Нью–Йорка, несмотря на субботу, в этот день были закрыты. Обыватели так перепугались, что никто и носа не высовывал. Такого Нью–Йорк, да и весь мир, ещё не видел.

Полицаи успешно осуществили тактику, благодаря которой никто, откуда и где бы он ни шёл, не мог подойти к 50-й Стрит, к главному месту сбора демонстрантов: все потоки разрезались и разделялись и не допускались попытки создать единую людскую массу. Все улицы, таким образом, были блокированы в прямом смысле слова. Очень узкие проходы оставались лишь у стен домов на тротуарах. В другие места невозможно было проникнуть физически. И всё это было организовано ими и успешно осуществлялось ещё на дальних, очень дальних подступах, к чему организаторы и участники протеста оказались не готовыми. Предусмотри это, можно было бы собраться далеко в стороне и оттуда огромной массой двинуться к цели, и тогда был бы другой результат. А так пришлось каждому добираться до центра сбора с огромными трудностями, а образующиеся небольшие людские потоки не только разрезались и разделялись, но часто заводились живыми полицейскими коридорами в тупики. Ещё на дальних подходах людей не только не пускали, но задерживали и даже бросали в “воронки”.

У организаторов акции протеста не было возможности собрать большие массы людей в одном месте. Пришлось экспромтом налаживать проводную связь для трансляции выступлений ораторов на другие площадки с демонстрантами, где это было возможно. Зачастую передача управляющих сообщений от одной площадки к другой осуществлялась голосом по цепочке.

Одними из основных лозунгов акции были: “Сионизм – это расизм!” и “Нет расизму и сионизму!”. Среди требований демонстрантов важное место занимали требования вывести войска из Афганистана и Средней Азии, тратить деньги не на войну, а на решение мирных задач, чтобы богатые не становились ещё богаче за счёт дальнейшего обнищания бедных.

Для корреспондентов и журналистов полицейские выделили строго определённые площадочки на достаточных расстояниях от демонстрантов. Всем телевизионщикам выделили всего две крошечные площадки таким образом, чтобы в телеобъективы попадали лишь две небольшие группки демонстрантов возле тротуара. А огромное количество групп демонстрантов, разделённых полицейскими, на протяжении десятка кварталов (несколько авеню и десяток стрит) оставались за кадром. Полицейская техника и полицейские шеренги в 4–10 рядов в этих местах располагались за спинами телевизионщиков и в объективы также не попадали. Телезрители могли видеть лишь жиденькую цепочку полицейских на расстоянии десятка-другого шагов от попадавших в кадр группок демонстрантов.

Ваш корреспондент, когда была предложена дилемма: либо ты стоишь в безопасности в предложенной властями оградке, либо общаешься с демонстрантами, но тогда ты считаешься демонстрантом со всеми отсюда вытекающими возможными последствиями, выбрал, как всегда, второе и пошёл к народу. Слава Богу, отделался лёгким вывихом плеча, но знамя и записанные кассеты вынес.

На этот раз полицейским удалось разделить демонстрантов на отдельные группы и дезорганизовать. Если люди собраны в большую массу, они представляют собой огромную силу, а если они разъединены на сравнительно небольшие группы, к тому же разбросанные по многим кварталам, с плохой связью между ними, то серьёзно воздействовать на псов–охранников мировой власти они не могут. Зачастую группы демонстрантов были окружены десятикратно превосходящими (только своим количеством) силами этих вооружённых до зубов полицаев.

В этой ситуации активу антиглобалистов всё же удалось выдвинуться на “передовые” позиции. Там нужны были люди, которым наплевать сколько каждому из них противостоит полицейских: десять или двадцать. Таких испытанных бойцов поставили в первые шеренги.

Был случай, которой удивил даже ветеранов–антиглобалистов. Когда была объявлена минута молчания в память о наших погибших бойцах, то все полицейские стали по стойке смирно и с их стороны резко прекратились крики, сирены и всякий прочий шум. Это был хорошо продуманный психологический шаг со стороны полиции, чтобы сбить накал страстей. Мол, и они соблюдают закон и уважают демонстрантов.

Все демонстранты и даже анархисты, несмотря на небывало сложную ситуацию, вели себя как никогда сознательно и дисциплинировано, не давая властям поводов запретить организацию. Ведь в условиях военного времени властям ничего не стоит закрыть офисы организации и начать репрессии против её руководителей.

Ваш корреспондент беседовал с очень многими демонстрантами, разной политической ориентации, расовой и религиозной принадлежности. Многие из них, когда узнавали, что я – русский, выражали горячее желание приехать в Россию, установить связь не с продажными профсоюзниками или лже–коммунистами, а с настоящими русскими радикалами. Они хотели бы не только обмениваться информацией, но и практическим опытом.

Потом начались аресты, но народ взялся за руки и не расходился. Достойное уважения мужество проявляли не только анархисты, но и регулярно принимающие участие в наших акциях “зелёные”, прибывшие даже из Аляски. Они вели себя очень активно, и им удалось прорваться к “передовой”. Когда полицейские двинулись на демонстрантов, за руки взялись все: коммунисты и антикоммунисты, “зелёные” и анархисты, белые, жёлтые, чёрные, христиане, мусульмане, буддисты, бедные и состоятельные. Все! Это сплочение рождается нашими действиями, оно крепнет с каждой новой нашей акцией.

В описываемой ситуации трудно было подсчитать количество протестующих. Но в том месте, где я находился, оглянувшись вокруг, заглядывая, перегнувшись, за бетонную ограду и ориентируясь по количеству плакатиков над головами дальних групп демонстрантов, протестующего народу на ближних подступах было не менее пяти тысяч. Что же касается тех, кого полицейские псы зажали в коробках кварталов по всему городу, то об их количестве говорить сейчас трудно.

Ошибки организаторов акции будут тщательно проанализированы и учтены при подготовке следующих наших действий. Наша разведка будет более дальней, глубинной и тщательной. Взамен уже решено организовать другую акцию, более крупную. 27 апреля состоится мощный марш на Вашингтон.

Валерий Герасимов, Нью–Йорк (по телефону). 3 февраля 2002 года.
(Записал и подготовил текст Б.Гаврилко).