Потому что Чавес индеец. И даже с примесью негритянской крови. А министр образования его – негр. И у них нет счетов в швейцарских банках и на Каймановых островах. И они не хотят быть ни служащими МВФ ни чьими бы то ни было партнерами по “антитеррористической кампании”. И многие из членов правительства Чавеса, придя ко власти, не переехали из своих кварталов среднего класса в новые мансионы шикарных районов Каракаса.

Это правительство должно быть свергнуто.

Это или нечто подобное этому думет министр обороны одной великой страны. Тоже негр. Колин Пауэлл.

В чем же так провинилось венесуэльское правительство перед “цивилизованным миром”?

Попробуем перечислить:

Когда Венесуэла возглавила ОПЕК, ее президент посетил все основные нефтепроизводящие страны и результатом этого визита стало установление более справедливых и высоких цен на нефть. В ходе этого визита Уго Чавес, среди множества других этих стран, посетил Ливию и Ирак, что вызвало истерическую реакцию в Вашингтоне и массу клеветничкски-сенсационалистских сюжетов в международных СМИ. До этого барриль нефти стоил меньше бутылки виски. За два года цены на барриль нефти поднялись с 10,57 долларов за барриль (в 1998 г.) до 25, 91 долларов (в 2000 г.). При этом важно учитывать, что последние колебания и рост цен на нефть – не только результат венесуэльской политики, но и результат непрекращающегося конфликта на Ближнем Востоке и последних войн, развызанных США в непосредственной близости к региону.Проигравшие: транснациональные копании владеющие львиной долей нефтепереабатывающей промышлености планеты и получавшие сверхприбыль от низкой, искусственной цены на нефть, и потребители, которым эти компании передадут основной бремя этих новых высоких цен. Выигравшие: страны производители нефти (большинство которых относятся к т.наз. “странам третьего мира”), включая Россию и даже сами производители нефти в США. И еще - 80% населения Венесуэлы, живущих в бедности – за счет прибыли от экспорта нефти венесуэльское государство финансирует социальные программы, направленные на преодоление бедности.

Не допустило запланированной предыдущими властями приватизации четвертой в мире по величине нефтеперерабатывающей фирмы ПДВСА, оставшейся под контролем венесуэльского государства, которая остается одим из самых богатых и рентабельных предприятий американского континента. Проигравшие: международные и венесуэльские экономические группы, претендовавшие на ПДВСА и ее прибыли, как на свою потенциальную собственность в ходе “приватизации”. Выигравшие: венесуэльское государство, защитившее свой суверенитет над главным природным богатством страны и все венесуэльцы, не принадлежащие к пресловутым экономическим группам.

Несмотря на непрекращающееся давление извне, отказалось от вмешательства во внутренний гражданский конфликт в соседней Колумбии, раздираемой в последние 30 лет гражданской войной между левыми партизанами, ультраправыми боевиками, правительственной армией и бандами наркоторговцев. Венесуэла отказалась предоставлять всою территорию и свои военные базы для организации военных операций против партизан в Колумбии. Проигравшие: правительство США, сделавшее ставку на массированное военное вмешательство в колумбийскую войну, разработавшие т.наз. “план Колумбия”, цель которого – под предлогом борьбы с наркобизнесом и повстанческими группами – усиление военного и политического контроля над странами региона и в экономический контроль над нефтяными и другими природными ресурсами Колумбии. Выигравшие: венесуэльское общество и гражданское население приграничных зон, не позволившие втянуть себя в военный конфликт во имя чужих интересов.

Отказалось от представления своих военно-воздушных баз и воздушного коридора авиации США, направлявшейся бомбить сначала Югославию и потом Афганистан. Проигравшие: милитаристские круги США, развязавшие эти войны, вынужденные в этом случае искать более сговорчивые страны. Выигравшие: Все остальные.

В ходе публикации и всеобщего обсуждения проекта договора о свободном торговом обмене с США (АЛКА), большинство населения Венесуэлы высказались против его заключения. Этот же договор был подписан между США и рядом латиноамериканских стран в ходе встреч “в верхах” и без консультации и публикации его полного текста даже в национальных парламентах этих стран. В то же время, Венесуэла является активным сторонником консолидации регионального латиноамериканского экономического союза МЕРКОСУР и создания эконимического и политического союза стран Латинской Америки. Проигравшие: международный финансовый капитал и стоящие за ним североамериканские и венесуэльские экономические группы. Выигравшие: все остальные.

Поддерживает хорошие отношения Кубой, поскольку приоритетом внешней политики страны являются близкие отношения со всеми странами Латинской Америки и Карибского бассейна, без акцентирования внимания на возможные идеологические различия. Куба - один из ближайших соседей Венесуэлы, существовует традиционная культурная близость, исторические связи и дружба между двумя народами. Венесуэла экспортирует на Кубу нефть по предпочтительным ценам в обмен на техническую помощь кубинских специалистов и сотрудничество Кубы в сфере здравоохранения, образования и спорта. Сотни больных венесуэльцев из бедных семей в рамках особого межправительственного соглашения получают бесплатную медицинскую помощь на Кубе. Проигравшие: правительство США, стремящееся к полной изоляции Кубы. Выигравшие: большинство кубинского и венесуэльского населения.

В начале нового, ХХI века существило аграрную реформу, существовавшую на бумаге с 1961 г., но закон о которой был “мертвыми буквами”. Эта реформа покончила с безраздельной властью властью латифундий. Согласно проекту реформы, государство пробрело право на выкуп не использовавшихся, пустовавших и находившихся в руках крупных владельцев земель (до реформы 70% плодородных земель находились в руках 3% населения страны и из них обрабатывались только 4%), для последующей передачи в виде кредита крестьянам, кооперативам и предпринимателям при условии их продуктивного использования и с запретом на продажу или передачу в аренду третьим лицам. Проигравшие: крупные венесуэльские олигархи и латифудисты и импортеры в Венесуэлу тех видов продукции, которые страна может производить. Выигравшие: крестьяне, кооперативы и мелкие и средние предприниматели, и страна, стремящаяся к оздоровлению собственной экономики и независимому развитию.

Создание “боливариарианских школ”, где гарантировано начальное образование и питание для почти полутора миллионов детей бедняков, единственной школой которых была до сих пор школа уличной преступности. Проигравшие: нет. Выигравшие: дети и их семьи.

Сократило государственные субсидии Католической церкви и ее частным учебным заведениям, хотя с точки зрения закона церковь в Венесуэле еще со времен независимости отделена от государства. Проигравшие: церковная иерархия. Выигравшие: все остальные.

Проводит налоговую реформу, которая заключается в том, чтобы вынудить предприятия получающие самую высокую прибыль и особенно банки, занимающиеся финансовой спекуляцией, платить государству соответствующие повышенные налоги. Кроме того, правительство делает ставку на сведение к минимуму налогов для мелких и средних предпринимателей, облегчая в то же время их доступ к долгосрочным кредитам, в рамках различных государственных программ, но требует изменения сложившейся десятилетиями “традиции” всеобщего ухода от уплаты налогов, апеллируя к изменению гражданского сознания венесуэльцев. Проигравшие: банки. Выигравшие: все остальные, особенно мелкие и средние предприниматели.

Полностью выплатило государственные долги, накопившиеся с 1989, учителям, чиновникам и прочим государственным служащим и пенсионерам.

После реального всенародного обсуждения (с принятием множества многих идей и предложений разных секторов общества) в результате всеобщего референдума утвердило новую “боливарианскую конституцию”, являющуюся на сегодня самой демократической на континенте. Цель конституции и правительства – переход от “представительской демократию” (предоминирующую в абсолютном большинстве стран в настоящий исторический момент, при которой участие населения в общественной жизни ограничено избранием различных представителей в органы государственной власти; излишне говорить, что при этом избранные “представители народа”, как правило, тут же “забывают” о своих предвыборных обещаниях и представляют исключительно интересы экономических и политических групп, приведших их ко власти) к “демократии участия”, при которой избранные населением его представители (включая президента) в случая невыполнения своих предвыборных обещаний могут быть в любой момент смещены избирателями со своих постов и при которой непосредственной участие в принятии всех важнейших государственных решений принимала бы не группа политиков и технократов, а сам народ путем плебисцитов, референдумов и т.д., т.е. речь идет о замещении формальной демократии демократией реальной.

Основой Конституции является защита прав человека, согласно международным нормам и конвенциям, Всеобщей декларации прав человека и защита личного достоинства и свободы граждан и уважения культурного, этнического, религиозного и сексуального различия венесуэльцев..

Впервые в истории американских стран “боливарианской конституцией” предусмотрены:

признание прав, автономии и представительства в парламенте индейских народов Венесуэлы;

права солдат и среднего офицерства на неподчинение в случае получения ими свыше преступных приказов, предполагающих нарушения прав человека или противоречащих конституции страны;

действенный механизм по смещению и отзыву любого представителя государственной власти (начиная с президента), потерявшего доверие избравшего его народа;

равенство всех форм собственности перед законом, которое должно гарантировать реальное существование смешанной экономики и действительно свободной конкуренции внутри его частного сектора. Все стратегические отрасли и ресурсы экономики, а также сфера образования и здравоохранения принадлежат государству и не могут быть приватизированы..

приоритет в защите интересов наименее защищенных слоев населения – детей, молодежи, пенсионеров, инвалидов и т.д.

Проигравшие: традиционные политические партии и прочие меньшинства, привыкшие от имени большинства править страной. Выигравшие: остальные, по крайней мере те, кто верит в то, что общество и человек могут быть лучше.

Кроме множества экономических и политических факторов, обычно принимаемых в расчет “серьезными” аналитиками и политологами, необходимо учесть, что реформы начатые правительством Уго Часвеса, дают венесуэльцам возможность впервые за многие десятилетия и быть может, впервые в истории страны, вернуть себе чувство собственного достоинства и принадлежности стране, проекту страны и ощущение того, что будущее этих людей в их собственных руках и сердцах, где невозможное становится возможным и единственная мыслимая граница мечты может быть определена лишь человеческим воображением.

Венесула – чуть ли не единственная страна Западного полушария, пытающаяся проводить свою собственную независимую политику, которая может стать опасным примером для соседей. Поэтому ее правительство – вне закона.

Венесуэла – странная страна, расположенная между прошлым и будущим, между Колумбией на западе, Гайаной на востоке, Бразилией на юге и Карибским морем на севере. Мировой рекордсмен по числу “мисс Вселенных”, известная также в мире благодаря количеству своей нефти и уровню эндемической коррупции на всех уровнях власти и быта.

Менее известно то, что в истории Венесуэлы произошли три события, выходящие далеко за рамки истории национальной. Во-первых Венесуэла оказалась первой страной Латинской Америки, добившейся независимости от Испании, своим примером положив начало освобождению остальной части континента. Это произошло в 1810 г. Во-вторых в 1989 г. в Венесуэле произошло первое в истории человечества восстание против неолиберальной экономической модели. Т.н. “реформы” социал-демократического президента Карлоса Андреса Переса, поставившие на грань голодной смерти миллионы венесуэльских бедняков, вынудили сотни тысяч людей выйти на улицы Каракаса. На голодный бунт и массовые грабежи магазинов правительство ответило силой оружия. В ходе подавления восстания погибли по одним данным более тысячи, а по другим – более трех тысяч человек. И, наконец, в конце недели с 11 по 13 апреля 2002 года, в стране произошел и был сорван первый в истории организованный и осуществленный средствами массовой информации государственный переворот. Но вернемся к этому позднее. Сейчас – отступим к истокам.

Революция, а точнее, проект структурных реформ общества, проводимых правительством Уго Чавеса носит название “Боливарианской революции”. Идеологом и вдохновителем этого этого процесса считается Симон Боливар – Освободитель Венесуэлы, Колумбии, Эквадора, Перу и Боливии от испанской короны. В начале позапрошлого века Симон Боливар возглавил Освободительную армию, положившую начало концу испанского владычества на континенте. Идеи Боливара – единство латиноамериканских народов, в борьбе за свою независимость – являются основной “идеологией” нынешнего венесуэльского процесса, начатого почти через 200 лет после достижения страной “первой независимости”.

Двадцатый век наступил в Венесуэле поздно, в 1934 г. со смертью Хуана Висенте Гомеса – военного диктатора, не умевшего ни читать ни писать, что не помешало ему в течении десятилетий править страной, как собственным поместьем, закрыв все университеты страны, отправив в ссылку всех интеллектуалов и политиков тех времен, и раздавая концессии на владения плантациями какао и кофе своим друзьям – североамериканским миллионерам. Его роль отца-патриарха нации в массовом сознании венесуэльцев можно сранить с ролью Иосифа Сталина в России или Аугусто Пиночета в Чили, соблюдая, конечно, все соответствующие различия.

На смену диктатуре Висенте Гомеса пришел ряд более или менее демократических правительств, возникли две основные политические партии Демократическое Действие (ДД) и Социал-христианская партия (КОПЕИ), которые после военного переворота в 1952 г. и свержения в результате народного восстания диктатуры Маркоса Переса Хименеса в 1958 г. правили страной до 1998 г.

С середины 70-х, точнее, с национализации в 1976 г. огромных нефтяных месторождений (сегодня нефть составляет 70% всего экспорта страны, и 50% государственного бюджета составляют средства от ее экспорта), Венесуэла вступила в период экономического процветания. По соседству с вопиющей нищетой и военными режимами, являвшихся реальностью большей части стран Южной Америки, Венесуэла казалась совершено другим миром. Ее даже называли Саудовской Венесуэлой. Обильные нефтедоллары позволили во многом смягчить и отодвинуть на второй план традиционные социальные контрасты, и за короткое время Каракас был превращен в одну из самых современных столиц Латинской Америки, строились прекрасные дороги, в венесуэльских магазинах изобиловали новейшие американские товары, доступные большинству населения за счет стабильного и высокого в отношении долара курса национальной монеты страны – боливара. Благодаря политической стабильности и гостеприимству венесуэльцев, страна превратилась в идеальное убежище и вторую родину для десяток тысяч беженцев и политэмигрантов из Чили, Аргентины, Уругвая, и других стран, где у власти стояли фашистские режимы. Большинство из этих эмигрантов были людьми с высшим образованием, что тоже внесло немалый вклад в развитие Венесуэлы. Конечно, страна не была раем и существовали проблемы, но на фоне проблем соседей, жизнь в Венесуэле была достаточно проста.

В общих чертах можно сказать, что Венесуэла и венесуэльцы привыкли к легким деньгам, высокому уровню потребления и жизни “сегодняшним днем”. Легкое “черное золото” - нефть и идеальная международная коньюктура – высокие цены на нефть стали причиной крайне непропорционального развития и уязвимости страны, жившей почти исключительно за счет экспорта нефти, не пытаясь развивать другие сферы экономики и производства, и импортируя около 80% товаров и продуктов, причем практически все из США. Легкие деньги привели и к быстрому процессу коррупции политической власти – две постоянно сменявшие друг друга политические партии следовали принципу “укради и дай украсть другому” и казалось что денег много и хватит надолго и на всех.

Но этот “золотой период” Венесуэлы начал заканчиваться в начале 80-х. Неудержимая коррупция политической власти и их союзников – руководства “карманных профсоюзов” (некоторые из которых даже начали создавать собственные банки и) умноженное на бездарное экономической управление страной, с изменением международной ситуации и резким падением мировых цен на нефть, привели страну к печальному пробуждению.

Начались резкое падение курса боливара и массовое разорение банков. Население начало быстро и неотвратимо беднеть, возник процесс стремительного сокращения “среднего класса” и разделение страны на богатых и бедных становилось все более отчетливым. К середине 80-х Венесуэла опять стала тем, чем всегда была – еще одной страной Латинской Америки, раздираемой неразрешимыми социальными противоречиями, высокими показателями бедности и непропорционально развитой экономической структурой, почти полностью ориентированной и абсолютно зависящей от северного соседа.

В те годы в Латинской Америке и мире входила в моду новая экономическая школа, именуемая сегодня неолиберализмом. Ее основные характеристики – всеобщая приватизация всего что может и не может быть приватизировано, постоянное уменьшение роли государства и отдача стран и континентов на волю слепых рыночных стихий. Когда, в обстановке стремительной и постоянной экономической депрессии, только что избранный президент от ДД Карлос Андрес Перес (когда-то очень давно национализировавший венесуэльскую нефть) в 1989 г. попытался применить в стране пакет мер, “рекомендуемый” Международным валютным фондом (это примерно те же “рекомендации” которые всего через 10 лет разорят Аргентину), произошел стихийный социальный взрыв, сопровождавшийся многочисленными актами вандализма и грабежами. Ответом правительства были пули. На окраинах Каракаса жгли трупы и рыли братские могилы. До сих пор не существует достоверной статистики. Единственное достоверное в этой истории – то что число жертв измеряется тысячами и все они, как это обычно бывает в истории Латинской Америки – бедняки. Выжившие затянули пояса и все вернулось на свои места – гарантированная нищета и тюрьмы для одних и ничем не ограниченная роскошь и никем не контролируемая коррупция для других. Когда при очередном “демократически избранном” правительстве, президент пьянствовал с друзьями, его любовница-секретарша, с благословления верхушки Католичексой церкви Венесуэлы, занималась решением государственных вопросов, лично назначая высшее командование вооруженных сил и применяя жесточайшую цензуру в адрес национальных средств массовой информации.

Согласно интервью, данному Чавесом директору “Ле Монд Дипломатик” Игнасио Рамоне, от экспорта нефти в период с 1960 по 1998 г. в венесуэльскую казну поступила сумма равная 15 планам Маршалл. Если послевоенная Европа смогла встать на ноги благодаря одному плану Маршалл, семь из каждых десяти венесуэльцев остаются за чертой бедности. Другим ярким примером, дополняющим эту картину вопиющей коррупции властей, может быть то, что любовница президента Карлоса Андреса Переса, отстраненного от власти в 1993 г. за присвоение общественных фондов, “случайно” выиграла первый приз крупнейшей национальной лотереи того времени, а сам он сколотил одно из самых больших в мире состояний, которым в настоящий момент наслаждается в своей американской “ссылке”.

Но вечно продолжаться это не могло.

В полдень 4 февраля Уго Чавес сдался властям, призвал своих сторонников сложить оружие и взял на себя всю ответственность за подготовку и организацию этой операции. В момент ареста, транслировавшегося в прямом эфире, подполковник Чавес заявил что он и его товарищи складывают оружие, исключительно из-за того, что на этот раз им не удалось добиться поставленной цели и чтобы избежать продолжения кровопролития, но их борьба будет продолжена.

Чавес и другие участники заговора были немедленно лишены всех воинских званий и отправлены в тюрьму.

Нынешний президент Венесуэлы Уго Чавес Фриас родился в 1954 г. в небогатой крестьянской семье венесуэльской провинции – случай небывалый в истории, т.к. обычно президенты латиноамериканских стран – выходцы из совершенно иных кругов... С ранней юности он начал военную карьеру, которая для многих венесуэльских бедняков является одной из реальных альтернатив решения массы экономических и социальных проблем – в отличие, например от Чили, структура венесуэльских вооруженных сил не классовая и у каждого есть шанс профессионального роста исходя из личных способностей и заслуг. Важно отметить, что в жилах Чавеса течет индейская и негритянская кровь (Несмотря на то, что население страны состоит на 67% метисов, 21% белых, 10% негров и 2% индейцев, президентами до Чавеса всегда были только белые). С детства Уго Чавес увлекался спортом и мечтал стать профессиональным бейсболистом. С раннего возраста он читал запоем и из литературы он предпочитает книги по истории, философии и поэзию, причем сам писал и пишет стихи. Нельзя не упомянуть и того, что он является практикующим католиком и Библия наложила большой отпечаток на его мировозрение.

В декабре 1982 г. Чавес вместе с двумя капитанами армии создал подпольное Революционное Боливарианское движение РБД-200, которое в течение последующего десятилетие распространилось по казармам страны в среде младшего и среднего офицерства.

Анализируя венесуэльскую ситуацию и “боливарианский” процесс очень важно учитывать личные черты и темперамент президента. Как и большинство представителей его социальной группы в Венесуэле, Чавес – ярко выраженный сангвиник и экстраверт, он привык выражать свои мысли прямо и очень откровенно, без двойного подтекста, называть вещи своими именами и совершенно не способен к политическому маневрированию и дипломатии профессиональных политиков, что, естественно, доставляет ему и его правительству массу проблем. Его длинные, нередко слишком длинные речи, полные библейских аллегорий, поэзии и страсти, позволяют простому, порой полуграмотному венесуэльцу отождествиться с президентом, в то время как представители средних и высших слоев общества раздражены его бесконечными “популистскими” речами, изобилующими просторечными выражениями и поговорками, порой граничащими с вульгаризмами. В своей искренности Чавес совершенно беззащитен и совершенно не способен к исполнению традиционных академических ролей политика-статиста, каковым не является. Что, в свою очередь, вовсю используемо объявившими ему войну национальными и международными СМИ, стремящимися всячески дискредитировать его имидж.

К моменту вооруженного восстания 1992 года, все без исключения слои венесуэльского общества были глубоко разочарованы в традиционных политических партиях, степень морального разложения и коррупции которых превзошла все мыслимые границы. Уровень жизни с каждым годом ухудшался. Стране нужен был новый лидер и многие, и особенно самые бедные и малограмотные ее граждане, ожидали появления мессии, который возьмет на себя ответственность за спасение Венесуэлы.

Увидев 4 февраля на своих экранах молодого офицера в красном берете, говорившего о Христе и Боливаре, услышав о целях, которые ставил перед своим движением этот “путчист” и увидев, как похожи простое лицо и простые слова его на лица и слова миллионов бедных венесуэльцев, страна сделала свой выбор.

Два следующих года Чавес с товарищами провел в тюрьме. Когда же он в результате амнистии был освобожден следующим только что выбранным президентом (который в своей избирательной кампании неоднократно заявлял о признании справедливости требований восставших молодых офицеров), народ его встретил, как героя, и тысячи его сторонников в красных беретах вышли на улицы. Последовавшие годы были периодом роста популярности Уго Чавеса, и перед президентскими выборами 1998 г. он зарегистрировал свою кандидатуру.

Избирательная борьба проходила между тремя кандидатами. Традиционные партии были представлены кандидатом КОПЕИ Энрике Саласом Ромером и независимым кандидатом Ирене Саэс Конде, бывшей мисс Вселенная (поддержанной ДД). В случае победы любого из этих двух кандидатов, приватизация государственной Венесуэльской нефтяной компании стала бы вопросом решенным. Несмотря на очевидное неравенство в наличии материальных средств на проведение кампании, на выборах 6 декабря 1998 г. Уго Чавес Фриас получил 56,29% голосов венесуэльцев и был избран Президентом Республики.

Дла того чтобы попытаться понять достижения и проблемы венесуэльского процесса необходимо учесть следующие факторы:

Практическое исчезновение с политической сцены традиционных партий, правивших страной в течение последних 40 лет, их дискредитация в глазах венесуэльского избирателя достигла такого уровня, что в момент возникновения фигуры Чавеса, одна из этих партий была вынуждена прибегнуть к услугам бывшей “мисс Вселенной” в качестве кандидата в президенты.

Отсутствие в Венесуэле влиятельных левых сил и партий и общая атомизация прогрессивных сил. В результате – достаточно низкая политическая и идеологическая подготовка “базовых” народных организаций для создания новых социальных проектов.

Отсутствие влиятельной партии или движения, на которое правительство Уго Чавеса могло бы опереться в проведении реформ.

Отсутствие четкого идеологического проекта среди сторонников правительства. Чавес получил изначально поддержку множества самых разношерстных и различных между собой политических сил – от умеренных правых до ультралевых, самые крайние из которые за первые три года постепенно отходили от правительства и обычно переходили в лагерь оппозиции, которая тоже весьма далека от единства.

Роль главной партии оппозиции правительству Чавеса играют национальные средства массовой информации, в подавляющем большинстве своем находящиеся под контролем традиционных экономических групп, интересы и власть которых серьезно затронуты правительством. С момента победы Чавеса на президентских выборах венесуэльские СМИ начали кампанию по дискредитации его правительства, которая с каждым месяцем нарастала и создала искаженный карикатурный образ Чавеса и начатых им реформ, в стране и особенно за рубежом. Все обвинения в адрес президента в том, что он “диктатор”, “марксист” или “сумасшедший” происходит исключительно от венесуэльских СМИ.

Фигура Чавеса воспринимается как мессианская значительной частью наиболее бедного населения страны.

Руководство Католической церкви Венесуэлы (93,1% венесуэдьцев - католики) исторически всегда было на стороне привелегированных слоев.

Одной из самых серьезных проблем остается вопрос преодолении коррупции, глубоко укоренившейся в национальном быту и менталитете.

Одной из основных задач нового правительства был созыв Национальной Учредительной Ассамблеи, в которую были избраны представители всех без исключения слоев и групп венесуэльского общества. Традиционный парламент, не выполнявший этой функции, был распущен. За создание Национальной Учредительной Ассамблеи на референдуме в апреле 1999 г. проголосовало 87,95% венесуэльцев. Подавляющим большинством избранных в Учредительную Ассамблею депутатов были сторонники правительства Чавеса.

Следующим шагом было обсуждение и принятие новой Боливарианской Конституции страны. Она была принята в декабре 1999 г. 71% голосов избирателей. Согласно новой Конституции страна стала называться Боливарианской Республикой Венесуэлой. Конституция гарантировала гражданам страны немыслимые до сих пор права и свободы, немного описанные в начале этого материала.

В июле 2000 г. в стране были проведены новые президентские выборы, поскольку предыдущие прошли во время действия прежней конституции и президенту, для проведения намеченных реформ было необходимо еще раз доказать легитимность перед народом своего проекта. Уго Чавес получил 59% голосов, т.е. больше чем на первых выборах.

С началом реформ нового правительства, усилился отток венесуэльского частного капитала за рубеж. Согласно информации Всемирного банка, за последние три года утечка капитала составила 21 млрд. долларов, и только в январе этого года 1,6 млрд. По данным Министра планирования и развития Венесуэлы Хорхе Джордани за границей страны сегодня находится больше 100 млрд. долларов венесуэльцев, т.е. сумма, более чем в пять раз превышающая размер всего внешнего долга страны.

Начнем с описания событий известным венесуэльским писателем и журналистом Луисом Брито Гарсиа, сделанных им по “горячим следам” почти два месяца назад:

Прошло почти два месяца и сегодня нам известно множество новых деталей. Открывшими огонь по мирной демонстрации были снайперы, засевшие в высотных зданиях возле Президентского дворца и принадлежащие муниципальной полиции подчиненной оппозиционному алькальду Каракаса Альфредо Пенье. Трое из сторонников правительства из пистолетов ответили на огонь снайперов, что и было снято частным телевидением Венесуэлы и обошло весь мир в сопровождении комментария о том что “сторонники Чавеса по приказу президента открыли огонь по мирной демонстрации оппозиции”. Ни один из частных телеканалов не попытался снять на пленку снайперов, стрелявших по безоружным людям. Эта версия СМИ оппозиции была немедленно и безоговорочно принята на веру Госдепартаментом США, поспешившим обвинить правительство Венесуэлы в том, что оно является главным виновником произошедшего.

Погибло 15 человек, 157 получили огнестрельные ранения.

Видео с заявлениями военных, потребовавших отставки президента оказались подготовленными частными каналами телевидения за несколько дней до переворота, где в качестве режиссеров выступили журналисты.

Двое высоких чинов вооруженных сил США - подполковник Джеймс Роджер и полковник Рональд Мак Каммон - находились в генеральном штабе заговорщиков с первых часов переворота.

В ходе переворота, морское и воздушное пространство Венесуэлы было несколько раз нарушено кораблями, самолетами и вертолетами США.

За несколько дней до переворота, посол США в Венесуэле Чарльз Шапиро несколько раз встретился за пределами страны с Кармоной и другими заговорщиками.

Арест Чавеса произошел следующим образом: представители путчистов прибыли во дворец Мирафлорес поздно ночью 11 апреля, где президент согласился их принять. Они потребовали немедленной отставки Чавеса, угрожая в противном случае бомбардировкой президентского дворца, внутри и вокруг которого находились тысячи сторонников правительства. Почетная гвардия ожидала приказа и была готова к защите дворца и президента. Но Чавес, не желая допустить кровопролития, и для избежания возможной гражданской войны приказал своей гвардии не применять оружия и дал себя арестовать, заявив о том, что он – не свергнутый, а арестованный президент и власть данную ему народом он, согласно действующей Конституции, может передать только вице-президенту Дьосдадо Кабельо (который в это время уже находился в подполье, поскольку получил множество угроз смерти и многие члены правительства были арестованы путчистами).

В эти минуты Чавес вспомнил Сальвадора Альенде, и своим сторонникам, готовым защищать законное правительство и умереть за него, сказал что для продолжения борьбы они должны постараться остаться живыми и на свободе а не умереть или попасть в тюрьму в результате неравной борьбы за президентский дворец.

Арестовавшие Чавеса офицеры, Педро Кармона и глава Католической церкви Венесуэлы монсеньор Веласкес поклялись перед камерами частных телеканалов, что лично были свидетелями того, как Уго Чавес подписал документ о своей отставке. Но предъявить этот документ общественному мнению никто не мог. Почти все члены “нового правительства” принадлежат к ультраправому ордену Католической церкви, возникшему во франкистской Испании “Опус Деи”.

Президентская лента для Педро Кармоны была сшита по спецзаказу в Испании за несколько недель до переворота.

После принятия присяги, Кармона одним росчерком пера отменил все законы, принятые правительством Чавеса за прошедшие три года.

В течение многих часов после переворота не существовало никакой официальной информации об участи президента, парламентариях и министрах свергнутого правительства. В то же время телевидение сообщало номера телефонных линий с просьбой анонимно сообщать адреса и места нахождения членов правительства и его сторонников. В первую же ночь начались массовые аресты и обыски. Фашиствующая толпа при полном попустительстве новых властей атаковала кубинское посольство в Каракасе, отключила электро- и водоснабжение, сожгла автомобили посольства и попыталась проникнуть на его территорию.

По последним данным правозащитных организаций , в часы переворота были убиты 85 человек. Многие из арестованных до сих пор числятся “пропавшими без вести”.

В это время арестовавшие Чавеса военные перевозили его с места на место, пытаясь добиться от него подписи об отставке, которая могла бы придать видимость законности “новым властям”. 12 апреля в одной из казарм, один из сочуствующих офицеров смог передать на несколько минут арестованному президенту свой мобильный телефон, с которого Чавес позвонил жене и одной из дочерей, чтобы передать через них миру и Венесуэле, что он не подавал и не подаст в отставку, чего требуют от него его похитители. Ни одно из крупных средств массовой информации страны, ни международные агентства типа CNN не воспроизвели этой информации. Венесуэльцы смогли узнать об этом только много часов спустя из передач международной службы Кубинского радио и через кубинское агентство Пренса Латина.

На следующий день, 13 апреля, когда Чавес был доставлен на военную базу острова Орчила, один из солдат, охранявший его спросил президента правда ли, то что он подал в отставку. Чавес попросил солдата достать ему лист бумаги, написал на нем короткий текст, смял его и оставил в корзине для бумаг. Когда Чавеса перевели в следующее место заключения, солдат достал и корзины эту записку и отправил ее по факсу кому-то из знакомых. Через несколько часов этот факс циркулировал по всей стране и миру. Он гласил: “Я, Уго Чавес Фриас, венесуэлец, президент Боливарианской Республики Венесуэла заявляю, что не подал в отставку и не отказался от законной власти, данной мне народом.” Ниже стояла дата и подпись.

Когда эта информация начала поступать в казармы и гарнизоны страны, военные-сторонники президента, парализованные до этого момента противоречивой информацией и дезинформацией СМИ, начали заявлять один за другим о неподчинении самозванному президенту Кармоне и потребовали немедленного восстановления Конституции и возвращения Чавеса.

Первым, причем еще за день до этих событий, восстал против узурпировавшей власть военно-предпринимательской хунты генерал Рауль Бадуэль – командующий 42 парашютной бригады крупнейшего гарнизона страны в г. Маракай. В этой парашютной бригаде когда-то служил Уго Чавес и его бывшие товарищи по оружию с самого начала не поверили в сказку о его “отставке”. Несмотря на полное отсутствие информации об этом в официальных СМИ, десяток других гарнизонов заявил о своей поддержке требования военных Маракая.

Несмотря на приказы “временного правительства”, военные на улицах Каракаса отказались стрелять в народ и поддержали сотни тысяч венесуэльцев, вышедших на площади с требованием восстановления демократии.

Переворот провалился, и поздно ночью с 13 на 14 апреля Чавес вернулся во дворец Мирафлорес, где его ждали тысячи сторонников. Впервые в истории Латинской Америки попытка военного переворота была сорвана благодаря реакции безоружного населения и большинства военнослужащих.

Венесуэльский путч совпал по времени с проведением очередной встечи в верхах президентов стран Латинской Америки в Сан-Хосе (Коста-Рика). Реакция подавляющего большинства демократических правительств была просто позорной. Миру еще раз был продемонстрирован двойной стандарт, доминирующий в международных отношениях. Зная позицию США в “венесуэльском вопросе”, никто из президентов, присутствовавших на встрече в Сан-Хосе не решился на однозначное и безусловное осуждение путча и не потребовал немедленного восстановления у власти свергнутого правительства. Позицией большинства стали общие слова о тревоге за судьбы венесуэльской демократии и призыв к решению внутривенесуэльского конфликта мирным путем. Странами, осторожно осудившими переворот (т.е. по сравнению с другими выглядели несколько более прилично) оказались Мексика, Гватемала, Бразилия и Перу. Страной сразу и безоговорочно признавшей “новое правительство” Кармоны оказался Сальвадор. Куба на “встречу в верхах” приглашена не была, как страна недемократическая. США, как страна “демократическая” демократически обвинила правительство Чавеса в том, что переворот произошел по его собственной вине.

По поводу демократии напомним, что уже много лет на континенте существует межправительственный пакт, обязывающий все латиноамериканские страны не признавать власти “де факто”, т.е. приходящие к власти в результате переворотов или иных недемократических путей. Когда в январе 2000 г. в Эквадоре произошло антинеолиберальное восстание и индейцы и поддержавшие их войска свергли коррумпированное правительство, поставившее полстраны на грань голодной смерти, все страны континента по руководством США заявили о непризнании временного военно-гражданского “переходного правительства” Эквадора, пригрозив разрывом всех отношений и экономическими санкциями, в результате чего только что победившие восставшие были вынуждены вернуть власть в руки прежних хозяев.

Говоря о событиях в Венесуэле просто нельзя не коснуться того, что очень давно и сильно влияет на внутриполитическую жизнь страны. Мы имеем в виду гражданскую войну в Колумбии, не прекращающуюся уже больше 50 лет, и которая - старейшая и крупнейшая на континенте. Она началась в 1948 году после убийства популярного политического лидера Хорхе Гайтана.

В Колумбии существует 3 партизанских движения: РВСК - Революционные Вооруженные Силы Колумбии (FARC), считающееся “традиционным марксистским”, крупнейшее в стране – контролирует полностью или частично почти 40 % муниципалитетов страны, насчитывает около 15 – 17 000 бойцов, удерживает сотни солдат военнопленных и регулярно действует на подступах к столице (в 40 км. от Боготы); АНО - Армия Национального Освобождения (ELN) – вторая партизанская сила страны, считающаяся “геваристской”, насчитывающая около 3 – 4 000 бойцов, “специализирующаяся” на взрыве нефтепроводов и НАО -Народная Армия Освобождения (EPL), “маоистская”, наименее влиятельная. В военном отношении уже много лет, как сложилась патовая ситуация и двоевластие в стране, т.к. на территориях находящихся под контролем РВСК уже давно действует партизанское законодательство, наркоторговцы обязаны выплачивать партизанским властям “революционный налог”, что в свою очередь служит прекрасным поводом для США обвинить колумбийских партизан в участии в наркобизнеса и наращивать с каждым годом свое военное присутствие в Колумбии и соседних странах (Т.наз. “План Колумбия”, истинная цель которого, под предлогом борьбы с наркобизнесом, расчленение территории Колумбии и взятие под контроль нефтяных запасов Колумбии и Венесуэлы).

Партизанам противостоят правительственная армия, опирающаяся на активную материальную и техническую помощь США и т.наз. “Национальные Силы самообороны” - ультраправые боевики, пользующиеся тесными связями с частью военной и политической верхушки Колумбии. Колумбийские партизаны по своей методологии (похищения с требованием выкупа, покушения, взрывы бомб, жертвами которых становятся невинные люди, казни, борьба за власть) мало отличаются от тех, кому противостоят. Организации, в объективности нет повода сомневаться: Международная Амнистия и Хьюман Райтс Уотч регулярно обвиняет их (как и правительственные войска и ультраправых в нарушениях прав человека и военных преступлениях).

Венесуэлу, кроме 2219 км. сухопутной границы, связывают с Колумбией близость культур, экономик и века общей истории. В Венесуэле поживает больше миллиона колумбийских крестьян, бежавших от правого и левого террора, в своей значительной части это люди с травмированной психикой.

В приграничных с Венесуэлой департаментах Колумбии в течение последних десятилетий действуют подразделения РВСК.

События в Колумбии не позволяют Венесуэле сократить свой военный бюджет и направить его на социальную сферу. Потому что США заняты модернизацией колумбийкой армии. И еще – Венесуэла вынуждена постоянно держать десятки тысяч солдат на границе с Колумбией, дабы не допустить вооруженные группировки на венесуэльскую территорию и это тоже создает массу проблем и затрат.

По поводу регулярных обвинений правительства Чавеса в “связи” с колумбийскими партизанами – это ложь венесуэльских СМИ. Уго Чавес их не поддерживал и не поддерживает. Реальные факты – следующи: с ведома Чавеса (что никогда никем не скрывалось), некоторые венесуэльские военные, несущие службу на границе, заключили негласный договор с партизанскими команданте действующими на границе с Венесуэлой о взаимном ненападении и неучастии Венесуэлы в репрессивных акциях колумбийских войск, а также в недопущении на венесуэльскую территорию колумбийских ультраправых боевиков, которые до прихода ко власти Чавеса неоднократно действовали против РВСК с территории Венесуэлы. Это – в обмен на мир на границе и непохищении партизанами венесуэльских граждан (и освобождении одного из них), до достижения этого договора в приграничных с Колумбией провинциях РВСК захватывал по 60 – 80 венесуэльцев в год. Сейчас это прекратилось. Чавес никогда не скрывал этой своей позиции. Правые пытаются найти и представить миру “доказательства” поддержки Чавесом партизан, но такоых нет и быть не может. Все строится на голословных обвинениях. Если бы такие доказательства были – Колумбия как минимум разорвала бы отношения с Венесуэлой и у США был бы отличный повод для вторжения. На самом деле Чавес неоднократно заявлял о своем нейтралитете и осуждении военных преступлений регулярно совершаемых всеми участниками конфликта. Другое дело – многие сторонники Чавеса, лично симпатизирущие колумбийским партизанам, что создает правительству немало проблем.

Всего две недели назад на президентских выборах в Колумбии победил Альваро Урибе - откровенный ставленник США и колумбийских ультраправых. Его отца убили партизаны из РВСК при попытке похищения. Он – активный сторонник “плана Колумбия” и военного “умиротворения” повстанческих движений. Урибе планирует вдвое увеличить военный бюджет Колумбии. Для Венесуэлы это – худший из сценариев.

Главный гражданский путчист Венесуэлы Педро Кармона, находившийся под следствием, неделю назад попросил “политического убежища” в колумбийском посольстве в Каракасе, потому что “подвергается на родине несправедливым преследованиям”. Колумбийское правительство представило ему этот статус и он перебрался в Боготу. Цель этой операции – ухудшение и без того достаточно натянутых отношений между двумя странами. Тем не менее, уже находясь в Колумбии, Кармона начал в присутствии телекамер активные втречи с представителями венесуэльской оппозиции и эмиссарами Белого дома, которые стали новостью, взбудоражившей колумбийское общественное мнение. Три дня назад он получил официальное предупреждение колумбийских властей о том, что его деятельность несовместима со статусом политического эмигранта. “Чтобы не создавать проблем правительству Колумбии” - по его словам, он вылетел в США.

Несмотря на то, что согласно официальной точке зрения правительства “худшее уже позади” и “правительство полностью контролирует ситуацию” и все тревожные слухи и предположения “распускаются СМИ, чтобы деморализовать сторонников боливарианской революции”, любой серьезный близкий контакт с венесуэльской реальностью позволяет утверждать обратное.

У оппозиции нет серьезных лидеров, но она, в отличие от правительства, не ограничена в средствах и ресурсах (большая часть которых поступает извне) для дестабилизации внутренней ситуации.

Сторонники правительства ведут бесконечую внутреннюю борьбу за свои квоты власти. Уровень коррупции остается высоким, этой проблемы до сих пор решить не удается, причем коррупция существует и внутри правительства.

Венесуэльская реалность сложна и крайне нестабильна. Несмотря на поддержку со стороны большинства населения, правительство Чавеса, на наш взгляд, не контролирует сегодня ситуацию в стране. Откровенный саботаж на местах, остающаяся неразрешенной проблема коррупции и низкий уровень зрелости значительной части сторонников правительства, делают этот проект уязвимым.

При последней беседе с нашим знакомым – и.о. Посла Венесуэлы в Чили Виктором Дельгадо, он попросил нас донести до наших читателей объективную информацию о событиях в его стране, потому что Венесуэла является сегодня жертвой заговора собственных и международных СМИ. Этот несколько беспорядочный материал – наша скромная и срочная попытка это сделать.

Виктор Дельгадо настаивает на том, что дело совершенно не в Чавесе, а в том, чтобы все политические споры велись честно и в рамках закона. Хотя все призывы венесуэльского правительства к порядочности и ответственности оппозиции и прессы оказыватся на сегодняшний день слишком похожи на глас вопиющего в пустыне.

Не нужно быть великим аналитиком, чтобы предположить с большой долей уверенности, что правительство Буша (не хочется говорить просто США – там есть немало приличных людей) и венесуэльская олигархия, как и мы, изучают сегодня урок своего нынешнего провала в Венесуэле и готовят новый удар...

Мы не знаем что можно сделать, чтобы помочь этой мечте, и стоящим за ней людям. Но мы хотим помочь. Потому что мечта эта – наша общая.