Игорь Олейник,
директор Института стратегий
развития и национальной безопасности

По итогам госдумовских и президентских выборов впору говорить о позоре почти всех нынешних партий федерального уровня – как проигравших вдрызг, так и победившей с монопольно-ошеломляющим результатом «Единой России». Единственной партией, выскользнувшей из тени позора, стала маргинальная ЛДПР Жириновского – ее относительный (на фоне выборов 1999 года) успех только подчеркнул внутреннюю несостоятельность партий-соперников.

Левые и левоцентристские партии опозорились из-за неспособности своих лидеров к изменениям. Нельзя безнаказанно для уровня своей общественной поддержки 13 лет подряд твердить с одними же неконструктивными интонациями одни и те же лозунги. КПРФ, «Яблоко» и «Родина», созданные властью для того, чтобы опередить, возглавить и безопасно канализировать угрозу с левого фланга, свою историческую миссию выполнили и, скорее всего, дальше будут существовать во все более карикатурном и малобюджетном виде.

Кстати, многие СМИ упорно и без всяких оснований причисляли «Яблоко» к правому флагу. Это политтехнологический миф, потому что основу электората «Яблока» составляет ориентированная на просвещенный патернализм госбюджетная интеллигенция. А трудовая занятость правого и правоцентристского электората связана со сферой частного бизнеса. Поэтому «Яблоко» и СПС декларировали либерально-демократические ценности из разных экономико-политических ниш и благие призывы к этим двум партиям объединиться для прохождения 5%-ного барьера изначально не имели перспективы. Независимо от фактора руководящих амбиций знаковых фигур.

«Союз правых сил» опозорился зеркально и закономерно вместе со своими левыми оппонентами. Ведь левые и правые радикалы – близнецы-братья, синхронно провоцирующие усиление и ослабление друг друга. Сообщающая система этих «сиамских близнецов» оживлялась в политизированную эпоху Ельцина. Но в путинский период ярко выраженной усталости прагматичной части российского общества от радикальной политики происходит отток в направлении центристской ниши. На второе же место по роли в поражении СПС на выборах вполне можно поставить комплекс политического Нарцисса у Немцова. По части искреннего самолюбования достойное соперничество ему мог составить разве что Явлинский.

Несмотря на формальный успех на выборах, невольно закрадываются сомнения в блистательном будущем «Единой России». Более того, можно смело утверждать, что «ЕдРо» в не столь отдаленной перспективе ждет скорбная судьба «Выбора России» и «Нашего дома - России». Тем более, что едва ли не половина функционеров «Единой России» отметились в свое время членством в этих партиях, тоже заявлявших в свое время, что они «всерьез и надолго». Эти люди видят свое партийно-политическое призвание в том, чтобы «толпою жадною стоять у трона». Независимо от личности человека, сидящем на этом троне.

Доминирование «Единой России» за пределами Госдумы и региональных ЗакСобраний, на низовом пространстве партийного строительства довольно иллюзорно. «ЕдРо» генетически не может удержать высокий уровень электоральной поддержки в предстоящие годы, потому что по определению не способно справиться с той «ответственностью за все», которую оно столь недальновидно, но с ученым видом знатока возложило на себя.

Очевидно, что «ЕдРо» будет вести себя в Госдуме в том же самом конъюнктурном духе («Выборы закончились – забудьте!»), какой народные избранники ярко продемонстрировали, отказываясь от своих предвыборных обещаний по поводу закона об автогражданке. А чего стоит госдумовский балаган вокруг законопроекта об условиях проведения демонстраций и манифестаций? Насколько убедительны будут функционеры «Единой России» в качестве непримиримых борцов с коррупцией – это и к бабке ходить не нужно!

К чему все это приведет через полтора-два года при практически нулевой культуре управления корпоративной репутацией «ЕдРа» понятно на примере его предшественников в лице «Выбора России» и НДР. А ведь правящей партии придется принимать на себя еще ответственность за многие, может быть и необходимые, но непопулярные законы, вызывающие острую общественную реакцию.

В Госдуме популярна шутка о том, что после победы «Единой России» российский парламент стал похож на нелетающую птицу с несоразмерно раздутым туловищем, у которой левое крыло обтрепалось, а правого вообще нет. Из-за своей политической неуклюжести «единороссы» обречены не только на то, чтобы скоро стать персонажами бытовых анекдотов, но и на постепенную потерю эффективности в глазах самого Путина. Песня: «Я его слепила из того, что было. А потом, что было, – то и полюбила», - это ведь о «ЕдРе».

Знаковые фигуры КПРФ, «Яблока», СПС уже совершили критическую массу самодискредитирующих поступков (или уклонений от поступков). Нужно быть очень большим (или хорошо оплачиваемым) оптимистом для утверждений о том, что эта участь не грозит публичным политикам «Единой России». У «Едра» нет ровно никаких собственных достижений и никакой собственной позитивной репутации. Если называть вещи своими словами, то аморфная «Единая Россия» паразитирует на репутации действующего Президента. Без Путина она - пустой звук.

Да и при Владимире Владимировиче «ЕдРо» - всего лишь временная, обреченная на «граммофонную» несамостоятельность и «громоотводная (по принципу «хороший царь – плохие бояре»)» техническая конструкция, но уж никак не партия. Если Путин по каким-то мотивам захочет, чтобы с ним ассоциировался какой-то новый партийный бренд, «Единая Россия» подобострастно оформит акт о своей безвременной кончине. Причем вся или почти вся эта задолизательская тусовка как Феникс тут же возродится под новым политическим брендом.

Очевидно, что в 2004-07 гг.. на расчищенном «самоубийством российского парламентаризма» электоральном пространстве с той или иной интенсивностью будут происходить попытки переструктуризации. Похоже, что в явной форме они начнутся с правой ниши. Ведь бизнес вряд ли смирится с перспективой монополии рвущихся сейчас к ресурсам экономики силовиков на формирование федеральной политики в течение целых восемь лет. Скорее всего, на соревновательное выживание будет запущено параллельно два-три, - если не больше - проекта правых партий. Но не партий оголтело-квазилиберального и беззастенчиво прозападного толка (в духе Анатолия Чубайса), а правоцентристских партий, делающих умеренный акцент на социальной ответственности и патриотизме. Со стороны бизнеса наверняка будут предприниматься попытки создания партий внешне центристской ориентации.

В целом же, деятелям правого крыла придется считаться с тем, что подавляющему большинству российского населения безопасность, хотя бы минимальный достаток и «зрелища» гонений на олигархов гораздо важнее ценностей демократии. С безопасностью от террористов и технологических катастроф, а также с повышением уровня жизни в провинции в ближайшие годы могут быть проблемы. Зато у Путина есть неизбывный «зрелищный» ресурс.

Что же касается левой ниши, то ее нынешнее состояние вялотекущей прострации вполне может задержаться еще на два-три года. Ведь публичная политика требует значительных инвестиций. Сегодня вряд ли кто будет вкладывать серьезные деньги в компартию, а точнее - в лидеров КПРФ. Раньше это имело смысл. Например, для того, чтобы прикормленное партийное руководство в упор не замечало системных подтасовок в пользу Ельцина на президентских выборах 1996 г. Или для формирования антипутинской и проходорковской коалиции, как в преддверье госдумовских выборах 2003 г.

Сейчас от руководства КПРФ практически ничего уже на федеральном уровне не зависит. Влияние компартии на избирателей непенсионного возраста в регионах может вырасти только в случае существенного возрастания проблем с доходами госбюджета (например, в связи с устойчивым снижением мировых цен на нефть ниже уровня 20$ за баррель – а это крайне маловероятно). Так что в федеральной политике КПРФ все больше напоминает того самого неуловимого ковбоя Джо, которого никто поймать не может только потому, что он никому не нужен. Скорее всего, левая часть политического бомонда будет предоставлена самой себе на дальнейшее загнивание и вождистские распри.

А вот левоцентристская ниша наверняка не останется без энергичной раскрутки нового партийного бренда. Инвесторы заполнения электоральной воронки, образовавшейся после провала говорливо-бездеятельного Явлинского, должны найтись. Причем под чутким руководством Кремля. Ведь к 2008 году потенциал этой ниши по мере угасания КПРФ станет никак не менее 25% российского электората. В отдаленной исторически оптимистичной перспективе – при формировании в России такой же двухпартийной системы, как и в большинстве развитых стран - именно здесь должна профилироваться одна из этих двух по очереди передающих друг другу власть федеральных партий. Так что, скорее всего, примерно через год начнут обозначаться контуры партийного проекта с социал-демократическим названием, но с новыми знаковыми фигурами. Ведь Михаилу Горбачеву к следующим госдумовским выборам должно исполниться 77 лет, а Константину Титову – 64 лет.

Как будет выглядеть к началу следующего президентского срока партийный баланс сил бюрократии, бизнеса и общества – покажет время. Во всяком случае, успешными окажутся те политические проекты, авторы которых смогут корректно извлечь уроки из ошибок партий, уходящих в небытие.