Новейшие технологии XXI века в борьбе за души людей

На рубеже веков законы управления кибернетическими системами переносятся на общество, а новейшие технологии XXI века предполагается использовать в политических, экономических и военных целях.

По мнению Г. Щекина, доктора социологических наук, профессора, президента Международной кадровой академии (Украина) социальное обеспечение является подвидом социального управления[1]. С научной точки зрения социальное управление – это направленная координация и организация объекта управления – человеческих ресурсов.

Вообще теория социального управления[2] прошла свой эволюционный путь от управления трудом, через управление организацией, до науки управления поведением и межличностными отношениями человека в организации и обществе как субъекта, так и объекта управления, с помощью количественных методов. В качестве подходов в управлении на практике применялись: в 60-х гг. – системный и ситуационный подходы; в 70-х гг. – стратегический; с 80-х – культурологический. Пройдя путь от рассмотрения объекта управления в качестве «человеческого фактора» и «человеческого потенциала» до осознания того, что управление является актом жизненного выбора, оно приобретает «смысложизненный», «смыслополагающий» характер, который невозможно описать внешним формальным образом, более того при таком описании акт управления теряет собственную значимость.

Сегодня в теории управления главенствует идеологический подход на основе регулярного управления. Однако, индивидуальность, творческая активность, ценности людей зачастую не укладываются в «прокрустово ложе» регулярного управления, предполагающего, прежде всего, механистичность и технократичность, которое направлено, преимущественно, на манипулирование объектами и объектоподобными субъектами, которое, в конечном итоге, – обезличивает объекты управления.

Доказательством этому и служит присвоение людям персонального идентификационного номера, обезличивающего личность, но однозначно идентифицирующего человека и его персональные данные. Именно обезличивание объекта управления фактически низводит человека до уровня предмета, вещи, товара и уподобляет его пачке маргарина. Ведь только использование персонального идентификационного номера позволяет применить к объекту управления средства автоматической идентификации. А в соответствии с принципами автоматической идентификации идентификационный номер должен быть, в конце концов, нанесен непосредственно на сам объект управления[3].

В западных учебниках по социальному управлению в качестве идеального примера регулярного социального управления (по другому – успешных систем управления организацией) очень часто упоминаются армия и католическая церковь. Две, казалось бы, разные организации с точки зрения управления. В католической церкви сотни миллионов человек и всего 4 уровня управления между папой, – высшей и «непогрешимой» ступенью в управлении, и священником. Стандартная армейская рота армии США насчитывает 100 человек, имеет порядка 13 воинских званий и столько же уровней управления. Объединяет эти две организации, прежде всего, то, что они обе являются в высшей степени идеологизированными (идеологическими) организациями. Идеология управления играет в них определяющую роль. Ведь на основе только регулярного управления невозможно поднять тысячи людей в крестовый поход или добиться выполнения смертельного приказа. Если в панике бежит взвод или паства увлеклась новым проповедником, можно найти процедуры, чтобы собрать и наказать людей. Но достижение целей данных организаций будет уже невозможно: взвод будет разбит, а в церкви поселится ересь. Таким образом, даже при гипертрофированном значении процедур и правил в армии и церкви, в основе управления данных организаций лежит идеология. В том числе, как механизм реализации тех же самых процедур регулярного социального управления.

Итак, с присвоением персонального идентификационного номера человеку, создаются условия и предпосылки вовлечения его в такие социальные отношения, при которых система социального управления будет, в конце концов, иметь явно и даже абсолютно идеологизированный характер. В такой кибернетической системе человек превращается в объект жесткого управления, перестает быть субъектом права в обычном смысле этого слова, когда свои права и обязанности он приобретает лично от своего собственного имени. Ему навязывают новое имя – персональный идентификационный номер, чтобы сделать его субъектом новых социальных отношений, при которых свои права и обязанности он приобретал бы обязательно и только через посредника – информационно-управляющую систему. Такая идеологизация системы социального управления, в частном случае системы социального обеспечения, для сознания православного христианина принципиально невозможна. В Православии не существует понятия авторитета в вопросах совести и веры, неприемлема даже «тень поработительного стеснения». Соборность – вот высший принцип и управляющее начало в Церкви Христовой, главой которой является Сам Христос.

В соответствии с нормами международного и национального права в России каждый участвует во всех общественных отношениях от своего имени – фамилии, имени и отчества.

Страховое свидетельство государственного пенсионного страхования (далее «Свидетельство»), которое надлежит получить каждому застрахованному в ПФР лицу, содержит номер – так называемый страховой номер лицевого счета застрахованного лица, который с момента присвоения становится несменяемым, пожизненным и даже посмертным номером человека (далее "Персональный идентификационный номер").

В нарушение статей 19, 20 ГК РФ и статей 17, 18 Конституции РФ, страховой номер с момента присвоения является новым и даже главным индивидуализирующим признаком человека в системе пенсионного страхования:

- в соответствии с пунктом 2 статьи 7 Закона «Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе государственного пенсионного страхования», будет являться номером, присвоенным человеку как застрахованному лицу;

- в соответствии с пунктами 4 и 5 статьи 7 вышеуказанного закона, будет пожизненным и несменяемым;

- в соответствии с подпунктом 8 пункта 2 ст.11 Закона «Об основах обязательного социального страхования» будет являться единым (универсальным) идентификационным знаком, на основании которого должен вестись учет человека как застрахованного лица.

Так, «Индивидуальный лицевой счет застрахованного лица должен содержать следующие сведения: 1) страховой номер; 2) фамилию, имя и отчество…» (п. 2 ст. 6 Закона об учете в ПС).

Как видно, номер стоит на первом месте перед фамилией, именем и отчеством, а, значит, включен в перечень сведений о человеке. Тем более это происходит при реальной работе в компьютерных базах данных при зачислении очередных платежей на лицевой счет застрахованного лица. То есть, сначала вводится номер, и уже по нему компьютер выдает все остальные сведения о человеке.

Далее. «При изменении у застрахованного лица сведений, указанных в подпунктах 2-5 пункта 2 статьи 6 (фамилия, имя и отчество; дата и место рождения; пол)… закона (об учете в ПС), они отражаются в его индивидуальном лицевом счете…, при этом соответствующий орган Пенсионного фонда РФ выдает застрахованному лицу новое (взамен выданного ранее) страховое свидетельство государственного пенсионного страхования с тем же страховым номером…» (п. 4 ст. 7 Закона об учете в ПС). Иными словами, фамилия, имя и отчество не являются главными индивидуализирующими признаками человека в системе пенсионных отношений. Главным является пожизненный персональный идентификационный номер – или буквально «единый (универсальный) идентификационный знак» (ФЗ РФ «Об основах обязательного социального страхования»). Персональный идентификационный номер не может меняться ни при каких обстоятельствах, даже в случае смерти человека, которому он присвоен.

То, что персональный идентификационный номер является основным индивидуализирующим признаком лица, по своему назначению фактически заменяющим имя в системе пенсионных отношений, подтверждается также и следующим:

- «при первичной регистрации застрахованного лица в качестве плательщика страховых взносов в Пенсионный фонд РФ… (работодатель) представляет страховой номер индивидуального лицевого счета каждого работающего у него… лица» (абз. 3 п. 2 ст. 9 Закона об учете в ПС), не представляя при этом никаких иных сведений о лице, в том числе, и сведений о его имени;

- форма СЗВ-1 «Индивидуальные сведения о трудовом стаже, заработке (вознаграждении), доходе и начислении страховых взносов застрахованного лица предусматривает обязательное наличие страхового номера и фамилии и имени; отчество является реквизитом необязательным (Постановление Минтруда РФ и ПФР от 3 июля 1997 г. NN 35/44 «О формах документов индивидуального (Персонифицированного) учета в системе государственного пенсионного страхования и инструкции по их заполнению»), причем, указание других индивидуализирующих человека признаков, как то: даты и места рождения и проживания, вообще не предусмотрено, что с очевидностью доказывает, что ключевым параметром ввода информации в систему персонифицированного учета ответчика является страховой номер человека.

Необходимо отметить, что в обязательном применении персональных идентификационных номеров нет никакой необходимости.

Вполне возможен учет граждан по их персональным данным: фамилии, имени, отчеству и паспортным данным - достаточным для однозначной идентификации личности без применения персональных номеров.

Действия по присвоению человеку персонального идентификационного номера и бездействие, выражающееся в отказе учитывать людей по человеческому имени, нарушают конституционные права и свободы человека.

Одной из основных ценностей современной цивилизации является достоинство отдельного человека. С присвоением персонального идентификационного номера нарушается право на имя. Право на имя – неотъемлемое право человека и гражданина в соответствии с международными соглашениями, участником которых является Российская Федерация и которые, в силу п. 4 ст. 15 Конституции России, являются составной частью правовой системы Российской Федерации.

Согласно статье 21 Конституции РФ: «Достоинство личности охраняется государством…», а согласно статье 23: «Каждый имеет право на…, защиту (в том числе и судебную – п. 1 ст. 46 Конституции России) своей чести и доброго имени».

Эти же положения подтверждены и развиты в ст. 19 Гражданского кодекса России (далее «ГК РФ») «Имя гражданина»: «Гражданин приобретает и осуществляет права и обязанности под своим именем, включающим фамилию и собственно имя, а также отчество…», а также в статье 150 ГК РФ.

Присвоение персонального идентификационного номера также нарушает конституционное право человека действовать в соответствии со своими религиозными убеждениями (ст.28 Конституции РФ). Данное право нашло развитие в ФЗ РФ «О свободе совести и религиозных объединениях», где в статье 3 буквально запрещена любая деятельность, связанная даже с угрозой оскорбления религиозных чувств граждан. В соответствии с канонами Православной Церкви недопустима замена данного Богом имени ни на какое иное, в том числе и цифровое, каким является персональный идентификационный номер.

Сегодня, в связи с внедрением новейших технологий в системы социального управления, людям предлагают зарегистрироваться в этих системах. Регистр – это пронумерованный список однородных предметов. Главным и важнейшим признаком предмета в таком списке является его регистрационный номер. Альтернативой этому списку в тех случаях, когда номер не должен нести такой определяющей нагрузки и когда важными являются другие признаки объекта, может служить каталог. Каталог – список однородных объектов, упорядоченный в соответствии с основными определяющими признаками этих объектов.

Таким образом, альтернативой информационно-управляющим социальным системам, строящимся на основе регистров и содержащихся в них идентификаторов, могут служить информационно-поисковые справочные системы, вообще не имеющие идентификаторов. В них поиск производится на основе основных (паспортных) данных конкретного человека конкретным чиновником и для конкретных целей. Вся дальнейшая обработка таких данных осуществляется для чисто статистических целей. Происходит автоматизация работы с каталогами. Причем ответственность за ведение каталога персональных данных может быть возложена на вполне конкретное административное лицо.

Допустимо использование только информационно-справочных массивов персональных данных на самом нижнем уровне сбора этих данных (в паспортных столах, выдающих документы, удостоверяющие личность; в территориальных налоговых органах; в поликлиниках и т.п.), исключая присвоение гражданам пожизненных идентификационных номеров и передачу персональных данных куда бы то ни было без добровольного их согласия. Хранение персональных данных должно осуществляться под личную ответственность конкретных представителей конкретных органов. Дальнейшая аналитическая обработка персональных данных должна носить только статистический характер. В качестве примера такой информационно-справочной системы может служить правовая справочная система «Гарант», не имеющая никаких специальных идентификаторов нормативных документов.

Редакция «Российского военного сборника» так оценивает современные цели военных действий в мире: «Надо отказаться от веками установившихся понятий о войне. Надо перестать думать, что война — это когда воюют, а мир — когда не воюют. Можно быть в войне, не воюя явно...

В прежних войнах важным почиталось завоевание территории. Впредь важнейшим будет почитаться завоевание душ во враждующем государстве. Воевать будут не на двухмерной поверхности, как встарь, не в трехмерном пространстве, как было во времена нарождения военной авиации, а в четырехмерном, где психика воюющих народов является четвертым измерением…»[4]

Сегодня США делают ставку в военном деле на абсолютное превосходство. В документе «Национальная военная стратегия США», датированном апрелем 2004 года, разработано новое направление развития вооруженных сил страны на ближайшую и среднесрочную перспективу, описаны способы применения ВС в зависимости от военно-стратегической обстановки, силы и средства, необходимые для достижения превосходства над противником в военных операциях XXI века.[5]

Авторы «Национальной военной стратегии» особо подчеркивают, что такое превосходство должно достигаться за счет создания необходимых условий, а не за счет подавляющего перевеса в численности сил и средств.

В связи с этим признано необходимым преобразовать ВС в единые сетецентричные, распределенные силы, прежде всего для совершенствования системы сбора, обработки и распределения информации. Пентагон уже приступил к развертыванию глобальной информационной сети — ГИС.

Сетецентричные силы — силы, способные реализовать концепцию сетецентричной войны (Network Centric Warfare). Сетецентричная война — война, ориентированная на достижение информационного превосходства. Это концепция проведения военных операций, предусматривающая увеличение боевой мощи группировки объединенных сил за счет создания информационно-коммутационной сети, связывающей датчики (источники данных); лиц, принимающих решения; и исполнителей, что обеспечивает доведение до участников операций информации об обстановке. Таким образом достигается ускорение процесса управления силами и средствами, а также повышение темпа операций, эффективности поражения сил противника, живучести своих войск и уровня самосинхронизации боевых действий (Net-Centric Environment Joint Functional Concept // DOD, 2005. — Appendix B. Glossary).

Один из наиболее влиятельных политических мыслителей США Элиот А.Коэн заявил: «В условиях перманентной сетецентричной войны США со всем миром на первый план выйдет новая элита — «бойцы информационного фронта», потеснив танкистов и летчиков, став главной кузницей кадров для высших звеньев военного командования.

Возникает новый вид боевых действий — информационная война, включающая и выведение из строя компьютерных систем противника. В этих условиях первый удар может носить скрытый характер, предваряя военные операции с использованием обычных вооружений. Наносящий такие удары — а информационно-зависимые общества в этом отношении особенно уязвимы, — будет одновременно преследовать множество целей, стремясь ослепить, напугать, отвлечь или просто озадачить противника. Подобные действия опасны и тем, что они могут способствовать разжиганию конфликтов внутри атакуемой страны; таким образом, они выравнивают баланс сил для тех стран, у которых нет обычных вооружений дальнего радиуса действия — ракет и бомбардировщиков. Предвидеть, как именно будет разворачиваться война, начатая подрывом вычислительных систем противника, чрезвычайно трудно.

В настоящее время только Соединенные Штаты, оборонный бюджет которых в четыре раза превышает военные расходы ближайших конкурентов, способны внедрить сложные технические разработки и в полной мере пользоваться плодами военно-технической революции»[6].

Дэвид Дж. Бетц, преподаватель кафедры военных исследований в Кингс Колледже (Лондон) пишет: «Запад для остального мира практически недосягаем. Только Запад располагает высокотехнологичными стратегиями, при которых быстрота маневра становится важнее численного перевеса, разведывательные сенсорные приборы способны своевременно и безошибочно обнаруживать ключевые объекты в лагере противника, а оружие обладает достаточно высокой точностью, чтобы атаковать эти объекты с дальнего расстояния»[7] .

Ниже приведена таблица из статьи адмирала Сибровски[8] , которая иллюстрирует логическую модель сетецентричных военных действий:

Концепция «сетецентричной (сетецентрической) войны» (далее СЦВ, в англоязычных источниках - Network Centric Warfare, NCW) изложена Игорем Анатольевичем Шереметом – начальником Информационно-аналитического управления Федеральной службы по оборонному заказу, доктором технических наук, профессором в «Независимом военном обозрении»[9] от 11.11.2005:

«Концепция "сетецентричной войны" представляет собой сложившуюся в последние 5-7 лет в США систему взглядов на военно-техническое обеспечение и ведение боевых действий в условиях тотальной компьютеризации сил и средств вооруженной борьбы.

Новая концепция ведения войн (emerging theory of war) разработана Офисом Реформирования ВС Секретаря Обороны (Office of Force Transformation) под управлением вице-адмирала Артура К. Сибровски (Cebrowski). Она активно внедряется сегодня в практику ведения боевых действий США в Ираке и Афганистане, тестируется на учениях и симуляторах. Разработчики этой теории убеждены, что в ближайшем будущем эта теория, «если не заменит собой традиционную теорию войны, то существенно и необратимо качественно изменит ее». Обращение к этой концепции стало общим местом в докладах министра Обороны США Дональда Рамсфильда, под-секретаря Безопасности Пол Вулфовица и других высших военных чиновников США.

С технологической точки зрения основой концепции СЦВ является представление любого вооруженного формирования (ВФ) в виде компьютерной сети, объединяющей элементы трех видов:

сенсоры (средства вскрытия и отслеживания объектов противника),

акторы (средства огневого, радиоэлектронного и иного воздействия на вскрытые объекты)

информационно-управляющие элементы, реализующие функции анализа ситуации, принятия и реализации решений по управлению сенсорами и акторами.

Так, применительно к континентальному театру военных действий основные фазы ведения боевых действий следующие:

1) достижение информационного превосходства посредством опережающего уничтожения сетеобразующих узлов, центров обработки информации и управления;

2) завоевание превосходства в воздухе за счет уничтожения системы ПВО противника;

3) последовательное уничтожение (в англоязычных источниках - так называемая "цепь убийств", kill chain) оставшихся без управления и информации средств поражения противника;

4) окончательное подавление или уничтожение очагов сопротивления противника.

Успешное осуществление каждой из фаз основывается на значительно меньшей длительности боевого цикла "обнаружение-опознавание-целеуказание-поражение" по сравнению с неприятельским, на более точных и полных сведениях о противостоящей группировке.

Парадигма "сетецентричной войны" состоит в следующем:

1. Вместо нескольких "птиц" или "акул" (в зависимости от среды боевых действий) со "сверхдальнозоркими" органами чувств, развитым интеллектом и большой физической силой, целесообразно иметь "рой насекомых" или "стаю пираний". Каждое из этих "насекомых" существенно уступает "птице" по любому из сенсорных и силовых параметров и в прямом сопоставлении ей безнадежно проигрывает. Однако противостоять хорошо организованному "рою" неизмеримо сложнее, чем "птице", хотя бы потому, что обнаружить отдельное "насекомое", а значит, и уничтожить его, гораздо труднее.