Президент России Владимир Путин 12 марта подписал указ "О Федеральной службе по надзору в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия". Она будет создана на основе Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия и Федеральной службы по надзору в сфере связи.

В пресс-службе Кремля пояснили, что новая организация создается "в целях совершенствования структуры федеральных органов исполнительной власти, в соответствии со статьей 112 Конституции Российской Федерации".

Она будет "осуществлять функции по нормативно-правовому регулированию, контролю и надзору в сфере средств массовой информации и массовых коммуникаций, информационных технологий, связи и охраны культурного наследия, авторского права и смежных прав, а также организации деятельности радиочастотной службы".

Правительству России, которое будет руководить создаваемой структурой, поручено в трехмесячный срок разработать и утвердить соответствующее положение о Федеральной службе.

http://lenta.ru/news/2007/03/12/service/

Указом установлено, что руководство Федеральной службой по надзору в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия осуществляет правительство РФ.

Президент поручил правительству РФ в 3-месячный срок утвердить положение о Федеральной службе по надзору в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия. Новая служба является уполномоченным федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по нормативно-правовому регулированию, контролю и надзору в сфере средств массовой информации и массовых коммуникаций, информационных технологий, связи и охраны культурного наследия, авторского права и смежных прав, а также организации деятельности радиочастотной службы.

Президент также поручил перераспределить функции, осуществляемые Министерством культуры и массовых коммуникаций РФ, Министерством информационных технологий и связи РФ, Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям и Федеральным агентством связи.

Правительству РФ необходимо утвердить предельную штатную численность центрального аппарата Федеральной службы по надзору в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия и ее территориальных органов.

И все же было бы странно, если бы подписание документа, содержащего в заглавии страшные слова «надзор в сфере массовых коммуникаций», не вызвало никаких подозрений и толков. В конце концов, если службу, лицензирующую деятельность телеканалов, радиостанций и Интернет-изданий, объединяют со службой, лицензирующей деятельность поставщиков Интернета и услуг вещания (то есть тех, кто обеспечивает жизнь подобных СМИ), это делается не просто «для красоты».

Федеральная служба по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия (подчиняется Министерству культуры) объединяется с Федеральной службой по надзору в сфере связи (подчиняется Министерству связи). Чтобы никому не было обидно, получившийся гибрид (Федеральная служба по надзору в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия) будет подчиняться непосредственно правительству РФ. Рождение гибрида ожидается менее чем через три месяца – когда правительство подготовит положение о новом ведомстве.

Реакция информационного сообщества, привыкшего считать, что контроль за СМИ ужесточается, а ближе к выборам-2007 и 2008 станет и вовсе невыносимым, была предсказуемой. За созданием правительственной службы, контролирующей все информационное пространство, усмотрели превентивную меру. Шутка ли – два первых вице-премьера, в которых привыкли видеть преемников, смогут непосредственно, а не через министерства, влиять на СМИ, при чем с двух сторон сразу. Подчиняющаяся им лично служба будет следить и за средствами, распространяющими информацию, и за каналами, по которым эта информация проходит. Возможности для быстрого реагирования на несговорчивость станут неограниченными. Об этом, в первую очередь, подумали пессимисты, которых в данном случае можно было бы назвать реалистами. «Это может стать ударом, который уничтожит будущее поколение российских журналистов», – говорил по поводу объединения главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов.

Те, кто привыкли считать, что стакан наполовину полон, когда он наполовину пуст, и здесь не остались в стороне. Их глазами все выглядит примерно так: раньше несчастные телевизионщики, для того чтобы начать или продолжить вещание, должны были в одном ведомстве выигрывать конкурс на частоту, а в другом – регистрироваться как СМИ. Теперь же их жизнь будет легка и прекрасна, поскольку одно доброе ведомство устроит им и частоту, и лицензию. Не согласиться с этим сложно. На аргументы пессимистов оптимисты пытаются ответить, исходя из формальной логики. Законодательство в области СМИ, Интернета или вещания жестче не становится – это факт. Так почему же жизнь СМИ станет суровее, если объединятся два ведомства, каждое из которых не станет жестче?

Но глядеть на проблему глазами формальных логиков не всегда полезно. В данном случае уместнее говорить о «синергии активов». Эффект от одновременного использования двух взаимодополняющих ресурсов может быть куда выше, чем ожидают. К тому же управленческая структура меняется таким образом, чтобы два ресурса можно было использовать как один. Происходящее интересно сравнить с реорганизацией на фирме. Директора замечают, что два дочерних предприятия разного профиля содержат по одному предметно-специализированному подразделению, которые очень хорошо дополняли бы друг друга. Эти подразделения выводят, объединяют и делают самостоятельным предприятием. Получается новый перспективный бизнес. Часто подразделения выводят из разных дивизионов и объединяют в отдельный бизнес, если нужно привлечь к нему финансирование. Если говорить о новом ведомстве, то к нему будут привлечены колоссальные средства. Издание «Коммерсант-Власть» отметило, что бюджет одной только программы цифровизации российского телевещания оценивается в $4 млрд на шесть лет.

Каким образом правительство с помощью новой структуры могло бы эффективнее воздействовать на СМИ – понятно. Прежде оно могло бы через Министерство культуры задействовать соответствующую службу по надзору, чтобы та выносила предупреждения и, наконец, лишала СМИ лицензии. С другой стороны, можно было бы, действуя через Министерство связи, заставить поставщика вещательных услуг или Интернет-провайдера «обездвижить» проштрафившееся СМИ. Последнее, кстати, нужно было, главным образом, не ради СМИ, а ради Интернет-сайтов. Пока их не приравняли к СМИ и не заставили получать лицензии, как издания, воздействовать на них можно только через провайдеров. Теперь процесс воздействия станет проще — за счет более эффективной структуры.

И все же в одном отношении версия о том, что реорганизация – превентивная мера перед выборами – выглядит странно. В составе нынешнего правительства привыкли усматривать, по меньшей мере, двух преемников. Две партии, соревнующиеся в любви к президенту, не понарошку враждуют. Если представить, что конкурирующие партии или преемники, использующие СМИ, потянулись к новому «супероружию», то непонятно, кто именно и против кого мог бы его использовать – ведь оно одно на всех. В условиях предыдущей структуры две конкурирующие силы могли бы пытаться использовать разные министерства, влияющие на СМИ. Но теперь это невозможно.

Максим Василенко, ИА «Росбалт»