Заявление Объединенной Католическо-Православной Комиссии «Экклезиологические и Канонические Следствия Священной Природы Церкви: Церковные Общность, Соборность и Власть»

Исходный текст: http://www.zenit.org/article-21012?l=english

От переводчика: В виду того, что данный документ, претендуя на некий церковный «суперуниверсализм», изобилует терминами не только на английском, но и на греческом, латинском и даже русском языках, я счел необходимым сохранить этот «штиль» и оставить документ, «как есть», предварив перевод кратким глоссарием для нормальных читателей. Кроме того, часть терминов, продублированных авторами документа на нескольких языках, оставлена в скобках, соседствующих с русским переводом. В силу того, что текст является лишь одной из составных частей целого ряда документов, направленных на создании унии Православия и католицизма и к тому же намеренно запутан псевдонаучной лексикой, он не может не сопровождаться статьей-комментарием, которая будет опубликована отдельно.

К. Гордеев

© Copyleft: Перепечатка данного материала возможна только полностью,
«as is», и с указанием гиперлинка (hyperlink) на данную публикацию.

Краткий Глоссарий:

Экклезиологигия (или Экклисиология) - от греч. ekklesia «народное собрание, Церковь» и logos «слово, учение» - учение о Церкви как раздел догматического богословия.
Koinonia - греч. - общение (церковное).
Uniatism - «униатство», учение об экуменическом соединении «равных во Христе» (во главе с папой, естественно)
Catholic - англ. - католик, но также и католический, т.е кафолический, соборный
Synaxis - греч. - собор, собрание (церковное), так же и общение литургическое.
Kairos - греч. - подходящее время, удачный случай
Protoi - греч. - первый.
Taxis - греч. - порядок
Exousia - греч. - власть
Kephale - греч. - глава, главный

Заявление Объединенной Католическо-Православной Комиссии

«Церковные Общность, Соборность и Власть»
(«Ecclesial Communion, Conciliarity and Authority»)

РАВЕННА, Италия, 15 ноября 2007 (Zenit.org) . Ниже представлен итоговый документ пленарного заседания Объединенной Международной Комиссии по Богословскому Диалогу Между Католической Церковью и Православной Церковью, прошедшего 8-14 октября в Равенне. Опубликованное заявление называется

«Экклезиологические и Канонические Следствия Священной Природы Церкви:
Церковные Общность, Соборность и Власть».

+ + +

Введение

1. «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, - да уверует мир, что Ты послал Меня» (Ин.17:21). Мы благодарим Триединого Бога, который собрал нас - членов Объединенной Международной Комиссии по Богословскому Диалогу между Римо-католической и Православной Церквями, - чтобы мы могли совместно в смирении отозваться на этот завет Иисуса. Мы осознаем, что наш диалог возобновился в мире, который недавно претерпел глубокие изменения. Процессы отделения церкви от государства и глобализации и вызовы, возникшие в результате новых столкновений между христианами и последователями других религий, требуют, чтобы ученики Христа безотлагательно засвидетельствовали свою веру, любовь и надежду. Быть может Дух, ниспосланный Всевышним, исполнит наши сердца и умы для того, чтобы принести плоды единства в отношениях между нашими Церквями, и чтобы вместе мы могли служить единству и миру всего человечества. Быть может тот же самый Дух приведет нас к полному раскрытию тайны церковной общности, которую мы с благодарностью признаем, как чудесный дар Бога миру, тайны, красота которой сияет в особенности святостью святых, к которым взывают все.

2. Следуя плану, принятому на нашей первой встрече в Родосе в 1980 г., Объединенная Комиссия в начале обратилась к тайне церковного koinonia в свете тайны Святой Троицы и евхаристии. Это дало более глубокое понимание церковной общности, как на местном уровне общности [верующих, собравшихся] вокруг своего епископа, так и на уровне отношений между епископами и между поместными Церквями, над каждой из которых предстоит общность вокруг Единой Церкви Бога, простирающегося во всей вселенной (Мюнхенский Документ, 1982 г.). Чтобы выяснить природу [этой] общности, Объединенная Комиссия подчеркнула взаимосвязь, которая существует между верой, таинствами - в особенности таинствами трех христианских посвящений - и единством Церкви (Документ Бари, 1987 г.). Тогда, изучая тайну Устроения священной структуры Церкви, Комиссия ясно показала роль апостольской преемственности, как гарантию koinonia целой Церкви и ее непрерывной [связи] с Апостолами вне зависимости от времени и места (Валамский Документ, 1988 г.). С 1990 по 2000 годы главным предметом обсуждения Комиссией был «uniatism» (Баламандский Документ, 1993 г.; Балтиморский Документ, 2000 г.), предмет, который мы подвергнем дальнейшему рассмотрению в ближайшем будущем. Теперь мы поднимаем тему, обозначенную в конце Валамского Документа, и поразмышляем над церковной общностью, соборностью и властью.

3. На основе этих общих положений нашей веры, мы должны теперь обрисовать экклезиологические и канонические следствия, которые вытекают от священной природы Церкви. От евхаристии, Троичного таинства, определяющего критерий жизни Церкви в целом, как [Ее] институциональные структуры явным образом отображают тайну этого koinonia? И если это и святость Церкви обнаруживаются и в каждой поместной Церкви, совершающей евхаристию, и в то же самое время в koinonia всех Церквей, то как жизнь Церквей проявляет это священное устроение?

4. Единство и множественность, отношения между одной Церковью и многими поместными Церквями, уставные отношения Церкви, также поднимают вопрос отношений между властью, свойственной каждому церковному учреждению, и соборностью, проистекающей от тайны Церкви, как общности. Поскольку термины «власть» и «соборность» охватывают очень широкую область, мы начнем с определения определяя способ их понимания. [1]

I. Основы Соборности и Власти

1. Соборность

5. Термин Соборность («conciliarity или synodality) происходит от слова «совет» (synodos - греч., concilium - лат.), который прежде всего обозначает собрание епископов, осуществляющих специфическую ответственность. Однако, его также возможно рассматривать в более широком смысле, применительно ко всем членам Церкви (ср. российский термин sobornost). Соответственно мы будем говорить, прежде всего, о соборности, как выражении того, что каждый член Тела Христа, на основании крещения, имеет свое место и надлежащую ответственность в евхаристическом koinonia (communio - лат.). Соборность выражает тайну Святой Троицы и находит в ней свое исчерпывающее основание. Три лица Святой Троицы «исчислены», как говорит св. Василий Великий (О Святом Духе, 45), без разделения на "второе" или "третье", подразумевающего любое уменьшение или подчинение. Точно так же существует порядок (taxis) и среди поместных Церквей, который однако не подразумевает неравенство относительно их церковной природы.

6. Евхаристия манифестирует Троичное koinonia, проявленное в верных, как органическое единство нескольких членов, каждый из которых имеет дар, служение или надлежащее священство, необходимое в их разнообразии и различии для наставления всех в едином церковном Теле Христа (ср. 1Кор. 12:4-30). Все призваны, вовлечены и ответственны - каждый в своем (отличном), и в то же время - в общем исполнении действий, которые, через Святой Дух, делают настоящее в Церкви уделом Христа, «путем и истиной и жизнью» (Ин.14:6). Таким образом человечеством понимается тайна спасительного koinonia со Святой Троицей.

7. Общность в целом и каждая личность внутри нее несут в себе «совесть Церкви» (ekkesiastike syneidesis - как называет это греческое богословие, sensus fidelium - в латинской терминологии). На основании Крещения и Миропомазания каждый член Церкви наделен властью в Теле Христа. В этом смысле все верные (а не только епископы) ответственны за веру, выражаемую в их Крещении. По нашему общему учению, люди Божии, получив «помазание от Святаго» (1 Ин. 2:20,27), в общении со своими пастырями не могут допустить ошибку в вопросах веры (ср. Ин. 16:13).

8. В свидетельствовании веры Церкви и в разъяснении норм христианского поведения епископы выполняют определенную задачу в Божественном устроении. «Как преемники Апостолов, епископы ответственны за общность в апостольской вере и за преданность нормам жизни по Евангелию» (Валамский Документ, п. 40).

9. Соборы - основной путь, которым осуществлена общность между епископами (ср. Валамский Документ, п. 52). «Принадлежность к апостольской общности соединяет всех епископов вместе, связывая episkope поместных Церквей с Корпусом Апостолов. Они также образуют корпоративно-укорененную Духом «раз и навсегда» апостольскую группу, уникального свидетеля веры. Это означает не только, что они должны быть объединены между собой в вере, милосердии, служении, согласии, но и что они имеют в общем ту же самую ответственность и те же самые обязанности в Церкви» (Мюнхенский Документ, III, 4).

10. Это примирительное измерение в жизни Церкви коренится в ее природе. Сказанное основано на заповеди Христа Своим людям (ср. Мф.18:15-20), и хотя ее каноническая реализация неотвратима, она также детерминирована историей и социальным, политическим и культурным контекстом. Определенное таким образом, примирительное измерение Церкви обнаруживается на трех уровнях церковной общности, местном, региональном и универсальном: на местном уровне - епархии, порученной епископу; на региональном уровне - группы поместных Церквей с их епископами, которые «знают, кто первый в них» (Апостольское Правило 34); и на универсальном уровне, где те, кто являются первыми (protoi) в различных регионах, вместе со всеми [своими] епископами, сотрудничают в том, что касается целостности всей Церкви . На этом уровне также, protoi должны «знать, кто первый в них».

11. Церковь существует во многих и различных плоскостях, которые охватывает ее соборность. Будучи «соборной», она - живой организм, Тело Христово. Каждая поместная Церковь, будучи в общении с другими поместными Церквями, является проявлением единой и неделимой Церкви Божией. Быть «catholic» поэтому означает находиться в общении с единой Церковью, независимой от времени и места. Именно поэтому разрыв евхаристического общения означает ущерб одной из существенных характеристик Церкви, ее соборности.

2. Власть

12. Когда мы говорим о власти, то имеем в виду exousia, как она описана в Новом Завете. Власть Церкви прибывает от Ее Господа и Главы, Иисуса Христа. Имея власть, полученную от Бога-Отца, Христос после Своего Воскресения разделил ее, посредством Святого Духа, с Апостолами (ср. Ин.20:22). Через Апостолов она была передана епископам, их преемникам, и через них ко всей Церкви. Иисус Христос, наш Господь, осуществляет эту власть различными способами вплоть до ее эсхатологического завершения (ср. 1Кор. 15:24-28), Царство Божие проявляет себя в мире: учением (ср. Мф. 5:2; Лк. 5:3); чудесами (ср. Мк. 1:30-34; Мф. 14:35-36); изгнанием нечистого духа (ср. Мк. 1:27; Лк. 4:35-36); в отпущении грехов (ср. Мк. 2:10; Лк. 5:24); и в ведении его последователей путями спасения (ср. Мф. 16:24). В соответствии с наказом, полученным от Христа (ср. Мф. 28:18-20), осуществление власти, присущей апостолам и впоследствии епископам, включает проповедь и обучение Евангелию, освящение через таинства, в особенности через евхаристию, и пастырское окормление верующих (ср. Лк. 10:16).

13. Власть в Церкви принадлежит Иисусу Христу непосредственно, Единой Главе Церкви (ср. Еф. 1:22, 5: 23)., Церковь, как Его Тело, разделяет эту власть посредством Святого Духа (ср. Ин. 20:22-23). Власть в Церкви имеет своей целью собирание всего человечества в Иисуса Христа (ср. Еф. 1:10, Ин. 11:52). Власть, связанная с данной в распоряжение благодатью, является не частным владением тех, кто получил ее, ни чем-то делегированным от общности; скорее, это - дар Святого Духа, предназначенный для служения (diakonia) общности и никогда не осуществляющийся вне его. Его осуществление включает участие всей целостности, [как] епископа, находящегося в Церкви, [так] и Церкви в епископе (ср. свмч. Киприан, Ер. 66, 8).

14. Осуществление власти, наделяемой Церковью, именем Христа и силой Святого Духа, во всех своих формах и на всех уровнях должно быть служение (diakonia) любви, как это было у Христа (ср. Мк. 10:45; Ин. 13:1-16). Власть, о которой мы говорим, поскольку является выражением священной власти, не может существовать в Церкви [иначе], кроме [как] в любви между теми, кто осуществляет ее, и теми, кто ей подвержен. Поэтому эта власть без доминирования, без физического или морального принуждения. Поскольку она - соучастие в exousia распятого и возвеличенного [воскресшего? вознесшегося?] Господа, которому дана всю власть на небесах и на земле (ср. Мф. 28:18), то может и должна призывать к повиновению. В то же самое время, [укорененная] в Воплощении и Кресте, она радикально отличается от власти вождей наций и великих мира сего (ср. Лк. 22:25-27). Хотя эта власть, конечно, возложена на людей, кто по слабости и греху часто соблазняется злоупотребить ею, однако по самой своей природе, евангельская идентичность между властью и служением составляет фундаментальную норму Церкви. Христианин, чтобы править, должен служить. Осуществление и духовная действенность церковной власти, таким образом, обеспечиваются через свободное согласие и добровольное сотрудничество. На личностном уровне, это ведет к повиновени власти Церкви, чтобы следовать за Христом, который с любовью был послушен Отцу даже до смерти, и смерти крестной (ср. Фил. 2:8).

15. Власть в границах Церкви основана на Боге-Слове, Сущем и Живом в общности учеников. Священное Писание, открытое Богом-Словом Церкви через Святой Дух, Сущий и Действующий внутри Нее, выявило ее (власть) в живой Традиции, полученной от Апостолов. В основе этой Традиции - евхаристия (ср. 1Кор. 10:16-17; 11:23-26). Власть в Священном Писании проистекает от [того] факта, что она является Богом-Словом, который - читайте, в Церкви и Церковью, - передает Евангелие спасения. Через Священное писание Христос обращается к собранной общности и сердцу каждого верующего. Церковь, посредством Святого Духа, Сущего внутри Нее, подлинно интерпретирует Священное Писание, отвечая потребности времени и места. Постоянная традиция Соборов, возводящая Евангелие на престол посреди собрания, вместе с ним засвидетельствовала присутствие Христа в его Слове, которое является необходимой точкой отсчета для всех [проходивших там] обсуждений и решений, и в то же самое время подтверждает власть Церкви, интерпретирующей это Слово Бога.

16. В своей священной икономии Бог хочет, чтобы Его Церковь имела структуру, ориентированную ко спасению. Составляющими этой сущностной структуры являются выражаемая вера и таинства, ознаменованные апостольской преемственностью. Власть в церковной общности связана с этой сущностной структурой: ее осуществление регулируется канонами и уставами Церкви. Некоторые из названных правил могут быть применены иначе, в соответствии с потребностям церковной общности [в зависимости] от времени и места при условии, что всегда уважается сущностная структура Церкви. Таким образом, как общность в таинствах предполагает общность в самой вере (ср. Документ Бари, пп. 29-33), точно так же, следуя сказанному, чтобы стать полной церковной общинностью, должно возникнуть между нашими Церквями взаимное признание канонических установлений в их законном многообразии.

II. Тройственное проявление Соборности и Власти

17. Указав основу соборности и власти в Церкви,и отметив сложность содержания этих терминов, мы должны теперь ответить на следующие вопросы: Как установленные элементы Церкви выражают явным образом и обслуживают тайну koinonia? Как канонические структуры Церквей выражают их священную жизнь? Последние мы различали на три уровня церковных учреждений: поместный - Церковь[, собранная] вокруг Ее епископа; региональный - охватывающий несколько соседних поместных Церквей; и уровень всех живущих на землю в целом (oikoumene), который охватывает все поместные Церкви.

1. Поместный уровень

18. Церковь Божия существует там, где есть общность, собранных вместе в евхаристии под непосредственным контролем или через своих пресвитеров епископом, законно поставленным в апостольское преемство, преподающим веру, полученную от Апостолов, [находящегося] в общности с другими епископами и их Церквями. Плод этой евхаристии и этого пастырства должен собраться в подлинную общность веры, молитвы, служения, братской любви и взаимопомощи всех тех, кто получил Дух Христа в Крещении. Эта общность является областью, в которой осуществлена вся церковная власть. Общность есть критерий для ее [власти] осуществления.

19. Каждая поместная Церковь по Божией благодати имеет в качестве своего служения быть местом, где Богу служат и покланяются, где Евангелие проповедуется, где таинства совершаются, где верные стремятся облегчить всемирное страдание, и где каждый верующий может найти спасение. Она - свет мира (ср. Мф. 5:14-16), закваска (ср. Мф. 13:33), святое священство Бога (ср. 1Пет. 2:5,9). Канонические нормы, которые управляют этим, направлены обеспечить это служение.

20. На основании того самого Крещения, которое сделало его или ее, членом [Тела] Христова, каждый крестившийся призван, согласно дарам Святого Духа, к служению в общности (ср. 1Кор. 12:4-27). Таким образом через общность, все члены которой находятся в служении друг другу, поместная Церковь кажется уже соборной («synodal» или «conciliar") по своему устроению. Эта соборность («synodality») не показывает себя только в отношениях солидарности, взаимопомощи и взаимозависимости, которую различные духовные учреждения имеют между собой. Конечно, пресвитерство (presbyterium) является собором епископа (ср. свт. Игнатий Антиохийский, К траллийцам, 3), а диакония - его «правой рукой» (Didascalia Apostolorum, 2, 28, 6), так, чтобы, по рекомендации свт. Игнатия Антиохийского, все делалось в согласии (ср. К ефесянам, 6). Однако synodality также вовлекает и всех членов общности в повиновение епископу, который является первым (protos) и главным (kephale) в поместной Церкви, [как того] требует церковная общность. В соответствии с Восточными и Западными традициями, активное участие мирян - мужчин и женщин, - монашества и священства, реализуется в епархии и приходе через многие формы служения и служб.

21. Дары членов общности происходят от Духа Святого и направлены во благо всем. Этот факт проливает свет и на требования, и на пределы власти каждого в Церкви. Не должно быть ни пассивности, ни подмены функций, ни небрежности, ни доминирования одного над другим. Все дары и учреждения в Церкви соединяются под управлением епископа, который служит общности поместной Церкви [в целом]. Все призваны к обновлению Святым Духом в таинствах и к ответственности в постоянном покаянии (metanoia), так, чтобы в их общности не преходили Истина и милосердие.

2. Региональный уровень

22. Поскольку Церковь обнаруживает себя соборной в общности (catholic в synaxis) поместной Церкви, то эта соборность должна в полноте проявиться и в общности с другими Церквями, которые признают ту же самую апостольскую веру и разделяют ту же самую основную церковную структуру, начиная с тех, что ограничили себя добродетелью своей обычной ответственности за миссию в том регионе, который является их [собственным] (ср. Мюнхенский Документ, III, 3, и Валамский Документ, пп. 52 и 53). Общность Церквей выражена в поставлении епископов. Это поставление позволено, согласно каноническому порядку, трем или более епископам, или, по крайней мере, двум епископам (ср. Перв. Ник., Пр. 4), которые действуют от имени собора епископов и Божьего люда, имея сами полученное ими священство непосредственно от Духа Святого рукоположением в апостольской преемственности. Когда это осуществлено в соответствии с канонами, общность среди Церквей в истинной вере, таинствах и церковной жизни обеспечена, так же как живая общность с предыдущими поколениями.

23. Такая действенная общность нескольких поместных Церквей, каждая из которых является Соборной (Catholic) Церковью в конкретном месте, обнаруживается по определенным действиям: участие соседствующих епископов в поставлении епископа поместной Церкви; приглашение епископа от другой Церкви для совместного богослужения (to concelebrate at the synaxis) в поместной Церкви; расширенные приемы верующих из других поместных Церквей, чтобы разделить евхаристический стол; обмен письмами по случаю поставления; и предоставление материальной помощи.

24. Канон, принятый как на Востоке, так и на Западе, выражает отношения между поместными Церквями региона: «Епископам всякого народа (ethnos) подобает знать первого (protos) в них, и признавать его как главу (kephale), и ничего превышающего их власть не творить без его рассуждения (gnome): творить же каждому только то, что касается до его епархии (paroikia), и до мест к ней принадлежащих. Но и первый епископ (protos) ничего да не совершает без рассуждения всех епископов. Ибо так будет единомыслие (homonoia), и прославится Бог о Господе во Святом Духе, Отец, Сын и Святой Дух» (Апостольское Правило, 34).

25. Эта норма, которая в канонической традиции воспроизводится в нескольких формах, обращена ко всем отношениям между епископами региона или страны, митрополии или патриархата. Его практическое применение может быть найдено в синодах или соборах области, региона или патриархата. Факт, что состав регионального собора является всегда по преимуществу епископальным, даже когда он включает в себя других членов Церкви, показывает природу соборной власти. Только епископы имеют совещательный (deliberative - вероятно, правильнее было бы сказать, решающий или учительный - К.Г.) голос. Власть собора основывается на природе епископского окормления самого по себе и проявляет коллегиальный характер епископата в служении общности Церквей.

26. Собор (synod или council) сам по себе подразумевает участие всех епископов региона. Это определяется принципом согласия и единомыслия (homonoia), который ознаменован евхаристическим сослужением (concelebration), как подразумевается финальным славословием (doxology) вышеупомянутого Апостольского Правила 34. Однако остается тот факт, что каждый епископ в своей пастырской заботе является судьей и ответственен перед Богом за дела в собственной епархии (ср. свмч. Киприан, Ep. 55, 21); таким образом, он - страж соборности в своей поместной Церкви и должен быть всегда осторожен в распространении соборного общения с другими Церквями.

27. Из этого следует, что региональный синод или собор не имеют никакой власти над другими каноническими территориями церквей (other ecclesiastical regions). Однако, обмен информацией и консультации между представителями нескольких синодов есть проявление соборности так же, как и та братская взаимопомощи и милосердие, которые должно быть правилом [взаимоотношений] между всеми поместными Церквями к вящей взаимовыгоде. Каждый епископ ответственен за целую Церковь вместе со всеми своими коллегами по одному и тому же апостольскому служению.

28. Тем же путем несколько церковных провинций дошли до того, чтобы своими связями усилить общую ответственность. Это было одним из факторов, приведших к патриархатам в истории наших Церквей. Патриархальные соборы управляются теми же самыми экклезиологическимиl принципами и теми же самыми каноническими нормами, как и провинциальные синоды.

29. В последующих столетиях, и на Востоке и на Западе, развились некоторые новые конфигурации общности между поместными Церквями. Новые патриархаты и автокефальные Церкви были основаны на христианском Востоке, а в Латинской Церкви недавно возник специфический образец группировки епископов - Епископальные Конференции. Они не являются, с экклезиологической точки зрения, просто административными подразделениями: они выражают дух общности в Церкви, уважая в то же самое время разнообразие человеческих культур.

30. Фактически, региональная соборность, безотносительно ее контуров и канонического регулирования, демонстрирует, что Церковь Божия не является общностью личностей или поместных Церквей, отрезанных от их человеческих корней. Поскольку она ? общность спасения, и поскольку это спасение - «восстановление твари» (ср. St Irenaeus, Adv. Haer., 1, 36, 1), Церковь включает в себя человеческую личность во всем, что связывает ее с человеческой действительностью, как создано Богом. Церковь является не только собранием индивидов; она состоит из общностей с различными культурами, историей и социальной структурой.

31. В группировании поместных Церквей на региональном уровне соборность появляется в своем истинном свете. Она - выражение присутствия спасения не в безраздельной вселенной (undifferentiated universe), а в человечестве, каким Бог создал это и стремится его спасти. В таинстве спасения человеческая природа в одно и то же время принимается во [всей] ее полноте и излечивается от того, что грех вселил в нее посредством самодостаточности, гордыни, недоверие к другим, агрессивности, ревности, зависти, лжи и ненависти. Церковное koinonia является даром, посредством которого все человечество соединяются вместе, в Духе Всевышнего. Это единство, созданное Духом, далекое от ниспадения в однородность (uniformity), призывает и, таким образом, сохраняет - и, некоторым способом, увеличивает - разнообразие и особенности.

3. Универсальный уровень

32. Каждая поместная Церковь находится в общности (общении) не только с соседними Церквями, но и со всей целостностью поместных Церквей, которые ныне существуют в мире, которые были от начала, и которые будут в будущем, и с Церковью уже торжествующей (Church already in glory). По воле Христа, Церковь едина и неделима, Одна и Та же всегда и везде. В Никео-Константинопольском Символе Веры признаются обе стороны: Церковь - Едина и Соборна. Его соборность включает не только разнообразие человеческих общностей, но также и их фундаментальное единство.

33. Поэтому ясно, что одна и та же вера должна признаваться и переживаться во всех поместных Церквях, одна и та же единая евхаристия должна совершаться повсюду, и одно и то же апостольское священство должно действовать во всех общностях. Поместная Церковь не может изменить Символ Веры, сформулированный Вселенскими Соборами, хотя Церковь обязана всегда «давать подходящие ответы на новые проблемы, ответы, основанные на Священном Писании и в соответствии с сущностной неразрывностью с прежними выражениями догматов» (Документ Бари, п.29). В равной степени поместная Церковь не может в одностороннем порядке изменить фундаментальное положение, касающееся формы устроения, и никакая поместная Церковь не может совершать евхаристию в намеренном разделении с другими поместными Церквями, серьезно не затрагивая церковной общности. Таким образом, во всех этих вещах один подход к требованиям к общности, как таковой - самобытие Церкви.

34. Именно вследствие этой общности все Церкви через каноны, регулируют все касающееся евхаристии и таинств, духовенства и рукоположения, Предания (paradosis) и учения (didaskalia) веры. Ясно, почему в данной области канонические правила и дисциплинарные нормы необходимы.

35. По ходу истории, когда возникли серьезные проблемы, затрагивающие универсальную общность и согласие между Церквями - в отношении или подлинного понимания веры, или пастырства по отношению ко всей Церкви, или обычной дисциплины, которую требует верность Евангелию - пришлось обратиться за помощью ко Вселенским Соборам. Эти Соборы были Вселенскими не только потому, что они собрали вместе епископов от всех регионов, и в особенности из пяти главных регионов, согласно древнему порядку (taxis): из Рима, Константинополя, Александрии, Антиохии и Иерусалима. [Соборы] были [Вселенскими] также потому, что их святые догматические решения и их общие формулировки веры, особенно в ключевых положениях, являются связующими для всех Церквей и всех верующих всегда и повсюду. Это то, почему решения Вселенских Советов остаются нормативными.

36. История Вселенских Соборов показывает, что необходимо рассмотреть их особые характеристики. Этот вопрос должен быть изучен далее в нашем будущем диалоге, принимая во внимание развитие церковных структур в течение последних столетий на Востоке и Западе.

37. Вселенскость решений Собора распознается в процессе [их] усвоения большей или меньшей продолжительности, когда народ Божий в целом - посредством осмысления, понимания, обсуждения и молитвы - признают в этих решениях единую апостольскую веру поместных Церквей, которая всегда оставалась та же самой и которой епископы являются учителями (didaskaloi) и хранителями. Этот процесс усвоения по-разному интерпретируется на Востоке и Западе, согласно их соответствующим каноническим традициям.

38. Соборность (conciliarity или synodality) поэтому включает в себя много больше, чем собрание епископов. Она включает также их Церкви. Первые - носители и озвучивают веру последних. Решения епископов должны быть получены в жизни Церквей, особенно в их литургической жизни. Каждый Вселенский Собор, признанный таковым в полном и точном смысле, является, соответственно, проявлением и службой общности всей Церкви.

39. В отличие от епархиальных и региональных соборов, Вселенский Собор является не чем-то установленным («institution»), частота которого может регулироваться канонами; он - скорее «случай», kairos, вдохновленный Святым Духом, который ведет Церковь так, чтобы породить внутри нее установления, в которых она нуждается и которые отвечают ее природе. Эта гармония между Церковью и Соборами настолько глубока, что, даже после разрыва между Востоком и Западом, который делал невозможным поддерживание вселенских соборов в строгом смысле слова, обе Церкви продолжали созывать соборы всякий раз, когда возникали серьезные кризисы. Эти соборы собирали вместе епископов поместных Церквей, [находящихся] в общении с Римским Престолом или, хотя, понятно, иным способом, Константинопольским Престолом, соответственно. В Римской Католической Церкви некоторые из этих соборов, созванные на Западе, были расценены как Вселенские. Такая ситуация, которая обязывала обе стороны Христианского мира созывать Соборы, специфичные для каждого из них, способствовала разногласиям, которые внесли вклад во взаимное отчуждение. Средства, которые дадут возможность восстановить вселенское согласие, должны быть найдены.

40. В течение первого тысячелетия вселенская общность Церквей в обычном ходе событий поддерживалась братскими отношениями между епископами. Эти отношения, между епископами, как таковыми, между епископами и их соответствующим protoi, а также между protoi, как таковыми, в каноническом порядке (taxis) засвидетельствовала древняя Церковь, вскормленная и объединенная церковной общностью. История зафиксировала консультации, письма и обращения ко главному престолу, в особенности к римскому престолу, которые ярко выражают солидарность, создаваемую koinonia. Канонические положения, такие как включение имен епископов главенствующего престола в диптихи и выражение доверия другим патриархам по случаю выборов, являются конкретными выражениями koinonia.

41. Обе стороны согласны, что этот канонический порядок (taxis) был признан всеми в эпоху неразделенной Церкви. Далее, они согласны с тем, чтобы Рим, как Церковь, которая «председательствует в любви», согласно фразе свт. Игнатия Антиохийского (To the Romans, Prologue), занял первое место в taxis, и чтобы епископ Рима был поэтому protos среди патриархов. Однако они не согласны с интерпретацией исторического свидетельства той эпохи относительно прерогатив епископа Рима как protos, вопроса, который уже был понят различными способами в первом тысячелетии.

42. Соборность на универсальном уровне, осуществленная во вселенских соборах, подразумевает активную роль епископа Рима, как protos из епископов главных престолов в согласии собранных епископов. Хотя епископ Рима не созывал вселенские соборы ранних столетий и никогда лично не осуществлял контроль над ними, он однако был вплотную вовлечен в процесс принятия соборами решений.

43. Первенство и соборность являются обоюдно взаимозависимыми. Именно поэтому первенство на различных уровнях жизни Церкви, местном, региональном и универсальном, нужно всегда рассматривать в контексте соборности, и, аналогично, соборность в контексте первенства.

Относительно первенства на различных уровнях, мы желаем подтвердить следующие положения:

Первенство на всех уровнях - практика, твердо основанная в канонической традиции Церкви.
В то время, как факт первенства на универсальном уровне принят и Востоком, и Западом, существуют различия понимания в отношении способа, которым оно должно быть осуществлено, а также в отношении к его евангельским и богословским основам.

44. В истории Востока и Запада, по крайней мере до девятого столетия, ряд прерогатив был признан всегда в контексте соборности, в соответствии с условиями времени, для protos или kephale на каждом из установленных церковных уровней: в местном масштабе - для епископа, как protos его епархии в отношении пресвитеров и народа; регионально - для protos каждой митрополии в отношениии к епископам его области, и для protos каждого из названных пяти патриархатов в отношении к митрополитам каждого округа; и универсально - для епископа Рима как protos среди патриархов. Это различие уровней не уменьшает священное равенство каждого епископа или соборности каждой поместной Церкви.

45. Вопрос о роли епископа Рима в общности всех Церквей остается для более глубокого изучения. Какова особенная функция епископа «первого престола» в экклезиологии koinonia и ввиду того, что мы сказали относительно соборности и власти в настоящем тексте? Как должно быть учение первого и второго Ватиканских соборов о вселенском [абсолютном] примате понято и прожито в свете церковной практики первого тысячелетия? Это ключевые вопросы для нашего диалога и для наших надежд на восстановление полной общности между нами.

46. Мы, члены Объединенной международной Комиссии по Богословскому Диалогу между Римо-католической Церковью и Православной Церковью, убеждены, что вышеприведенное заявление о церковной общности, соборности и власти представляет собой положительное и существенное продвижение в нашем диалоге, и что оно обеспечивает устойчивую основу для будущего обсуждения вопроса первенства на универсальном уровне в Церкви. Мы сознаем, что остается много трудных для разъяснения вопросов, но мы надеемся, что, поддержанные молитвой Иисуса, «да будут все едино… да уверует мир» (Ин. 17:21) и в повиновении Святому Духу, мы можем положиться на соглашение, уже достигнутое. Вновь подтверждая и признавая «один Господь, одна вера, одно крещение» (Еф. 4:5), мы славим Бога Святую Троицу, Отца, Сына и Святого Духа, собравших нас вместе.

+ + +

[1] Православные участники посчитали важным подчеркнуть, что использование терминов «Церковь», «вселенская Церковь», «неделимая Церковь» и «Тело Христово» в этом и в подобных документах, созданных Объединенной Комиссией никоим образом не подрывает внутреннее понимание Православной Церкви, как Святой, Соборной и Апостольской Церковь, той, о которой говорит Символ Веры. Хотя с католической точки зрения, аналогичное самосознание звучит так: единая, святая, соборная и апостольская Церковь «существует в Католической церкви» (Lumen Gentium, 8); это, однако, не исключает утверждение, что элементы истинной Церкви присутствуют вне Католической общности.

ОРИГИНАЛ

ZE07111502 - 2007-11-15
Permalink: http://www.zenit.org/article-21012?l=english

Statement of Joint Catholic-Orthodox Commission
"Ecclesial Communion, Conciliarity and Authority"

RAVENNA, Italy, NOV. 15, 2007 (Zenit.org).- Here is the final document of the plenary assembly of the Joint International Commission for Theological Dialogue Between the Catholic Church and the Orthodox Church, held Oct. 8-14 in Ravenna. The statement, which was released today, is titled "Ecclesiological and Canonical Consequences of the Sacramental Nature of the Church: Ecclesial Communion, Conciliarity and Authority."

+ + +

Introduction

1. "That they may all be one. As you, Father, are in me and I am in you, may they also be one in us so that the world may believe that you have sent me" (Jn 17, 21). We give thanks to the triune God who has gathered us -- members of the Joint International Commission for the Theological Dialogue between the Roman Catholic Church and the Orthodox Church -- so that we might respond together in obedience to this prayer of Jesus. We are conscious that our dialogue is restarting in a world that has changed profoundly in recent times. The processes of secularization and globalization, and the challenge posed by new encounters between Christians and believers of other religions, require that the disciples of Christ give witness to their faith, love and hope with a new urgency. May the Spirit of the risen Lord empower our hearts and minds to bear the fruits of unity in the relationship between our Churches, so that together we may serve the unity and peace of the whole human family. May the same Spirit lead us to the full expression of the mystery of ecclesial communion, that we gratefully acknowledge as a wonderful gift of God to the world, a mystery whose beauty radiates especially in the holiness of the saints, to which all are called.

2. Following the plan adopted at its first meeting in Rhodes in 1980, the Joint Commission began by addressing the mystery of ecclesial koinonia in the light of the mystery of the Holy Trinity and of the Eucharist. This enabled a deeper understanding of ecclesial communion, both at the level of the local community around its bishop, and at the level of relations between bishops and between the local Churches over which each presides in communion with the One Church of God extending across the universe (Munich Document, 1982). In order to clarify the nature of communion, the Joint Commission underlined the relationship which exists between faith, the sacraments -- especially the three sacraments of Christian initiation -- and the unity of the Church (Bari Document, 1987). Then by studying the sacrament of Order in the sacramental structure of the Church, the Commissionindicated clearly the role of apostolic succession as the guarantee of the koinonia of the whole Church and of its continuity with the Apostles in every time and place (Valamo Document, 1988). From 1990 until 2000, the main subject discussed by the Commission was that of "uniatism" (Balamand Document, 1993; Baltimore, 2000), a subject to which we shall give further consideration in the near future. Now we take up the theme raised at the end of the Valamo Document, and reflect upon ecclesial communion, conciliarity and authority.

3. On the basis of these common affirmations of our faith, we must now draw the ecclesiological and canonical consequences which flow from the sacramental nature of the Church. Since the Eucharist, in the light of the Trinitarian mystery, constitutes the criterion of ecclesial life as a whole, how do institutional structures visibly reflect the mystery of this koinonia? Since the one and holy Church is realised both in each local Church celebrating the Eucharist and at the same time in the koinonia of all the Churches, how does the life of the Churches manifest this sacramental structure?

4. Unity and multiplicity, the relationship between the one Church and the many local Churches, that constitutive relationship of the Church, also poses the question of the relationship between the authority inherent in every ecclesial institution and the conciliarity which flows from the mystery of the Church as communion. As the terms "authority" and "conciliarity" cover a very wide area, we shall begin by defining the way we understand them.[1]

1. The Foundations of Conciliarity and of Authority

1. Conciliarity

5. The term conciliarity or synodality comes from the word "council" (synodos in Greek, concilium in Latin), which primarily denotes a gathering of bishops exercising a particular responsibility. It is also possible, however, to take the term in a more comprehensive sense referring to all the members of the Church (cfr. the Russian term sobornost ). Accordingly we shall speak first of all of conciliarity as signifying that each member of the Body of Christ, by virtue of baptism, has his or her place and proper responsibility in eucharistic koinonia ( communio in Latin). Conciliarity reflects the Trinitarian mystery and finds therein its ultimate foundation. The three persons of the Holy Trinity are "enumerated", as St Basil the Great says (On the Holy Spirit , 45), without the designation as "second" or "third" person implying any diminution or subordination. Similarly, there also exists an order (taxis) among local Churches, which however does not imply inequality in their ecclesial nature.

6. The Eucharist manifests the Trinitarian koinonia actualized in the faithful as an organic unity of several members each of whom has a charism, a service or a proper ministry, necessary in their variety and diversity for the edification of all in the one ecclesial Body of Christ (cfr. 1 Cor 12, 4-30). All are called, engaged and held accountable -- each in a different though no less real manner -- in the common accomplishment of the actions which, through the Holy Spirit, make present in the Church the ministry of Christ, "the way, the truth and the life" (Jn 14, 6). In this way, the mystery of salvific koinonia with the Blessed Trinity is realized in humankind.

7. The whole community and each person in it bears the "conscience of the Church" (ekkesiastike syneidesis), as Greek theology calls it, the sensus fidelium in Latin terminology. By virtue of Baptism and Confirmation (Chrismation) each member of the Church exercises a form of authority in the Body of Christ. In this sense, all the faithful (and not just the bishops) are responsible for the faith professed at their Baptism. It is our common teaching that the people of God, having received "the anointing which comes from the Holy One" (1 Jn 2, 20 and 27), in communion with their pastors, cannot err in matters of faith (cfr. Jn 16, 13).

8. In proclaiming the Church's faith and in clarifying the norms of Christian conduct, the bishops have a specific task by divine institution. "As successors of the Apostles, the bishops are responsible for communion in the apostolic faith and for fidelity to the demands of a life in keeping with the Gospel" (Valamo Document, n. 40).

9. Councils are the principal way in which communion among bishops is exercised (cfr. Valamo Document, n. 52). For "attachment to the apostolic communion binds all the bishops together linking the episkope of the local Churches to the College of the Apostles. They too form a college rooted by the Spirit in the 'once for all' of the apostolic group, the unique witness to the faith. This means not only that they should be united among themselves in faith, charity, mission, reconciliation, but that they have in common the same responsibility and the same service to the Church" (Munich Document, III, 4).

10. This conciliar dimension of the Church's life belongs to its deep-seated nature. That is to say, it is founded in the will of Christ for his people (cfr. Mt 18, 15-20), even if its canonical realizations are of necessity also determined by history and by the social, political and cultural context. Defined thus, the conciliar dimension of the Church is to be found at the three levels of ecclesial communion, the local, the regional and the universal: at the local level of the diocese entrusted to the bishop; at the regional level of a group of local Churches with their bishops who "recognize who is the first amongst themselves" (Apostolic Canon 34); and at the universal level, where those who are first (protoi ) in the various regions, together with all the bishops, cooperate in that which concerns the totality of the Church. At this level also, the protoi must recognize who is the first amongst themselves.

11. The Church exists in many and different places, which manifests its catholicity. Being "catholic", it is a living organism, the Body of Christ. Each local Church, when in communion with the other local Churches, is a manifestation of the one and indivisible Church of God. To be "catholic" therefore means to be in communion with the one Church of all times and of all places. That is why the breaking of eucharistic communion means the wounding of one of the essential characteristics of the Church, its catholicity.

2. Authority

12. When we speak of authority, we are referring to exousia, as it is described in the New Testament. The authority of the Church comes from its Lord and Head, Jesus Christ. Having received his authority from God the Father, Christ after his Resurrection shared it, through the Holy Spirit, with the Apostles (cfr. Jn 20, 22). Through the Apostles it was transmitted to the bishops, their successors, and through them to the whole Church. Jesus Christ our Lord exercised this authority in various ways whereby, until its eschatological fulfilment (cfr. 1 Cor 15, 24-28), the Kingdom of God manifests itself to the world: by teaching (cfr. Mt 5, 2; Lk 5, 3); by performing miracles (cfr. Mk 1, 30-34; Mt 14, 35-36); by driving out impure spirits (cfr. Mk 1, 27; Lk 4, 35-36); in the forgiveness of sins (cfr. Mk 2, 10; Lk 5, 24); and in leading his disciples in the ways of salvation (cfr. Mt 16, 24). In conformity with the mandate received from Christ (cfr. Mt 28, 18-20), the exercise of the authority proper to the apostles and afterwards to the bishops includes the proclamation and the teaching of the Gospel, sanctification through the sacraments, particularly the Eucharist, and the pastoral direction of those who believe (cfr. Lk 10, 16).

13. Authority in the Church belongs to Jesus Christ himself, the one Head of the Church (cfr. Eph 1, 22; 5, 23). By his Holy Spirit, the Church as his Body shares in his authority (cfr. Jn 20, 22-23). Authority in the Church has as its goal the gathering of the whole of humankind into Jesus Christ (cfr. Eph 1,10; Jn 11, 52). The authority linked with the grace received in ordination is not the private possession of those who receive it nor something delegated from the community; rather, it is a gift of the Holy Spirit destined for the service (diakonia) of the community and never exercised outside of it. Its exercise includes the participation of the whole community, the bishop being in the Church and the Church in the bishop (cfr. St Cyprian, Ep. 66, 8).

14. The exercise of authority accomplished in the Church, in the name of Christ and by the power of the Holy Spirit, must be, in all its forms and at all levels, a service (diakonia ) of love, as was that of Christ (cfr. Mk 10, 45; Jn 13, 1-16). The authority of which we are speaking, since it expresses divine authority, cannot subsist in the Church except in the love between the one who exercises it and those subject to it. It is, therefore, an authority without domination, without physical or moral coercion. Since it is a participation in the exousia of the crucified and exalted Lord, to whom has been given all authority in heaven and on earth (cfr. Mt 28, 18), it can and must call for obedience. At the same time, because of the Incarnation and the Cross, it is radically different from that of leaders of nations and of the great of this world (cfr. Lk 22, 25-27). While this authority is certainly entrusted to people who, because of weakness and sin, are often tempted to abuse it, nevertheless by its very nature the evangelical identification between authority and service constitutes a fundamental norm for the Church. For Christians, to rule is to serve. The exercise and spiritual efficacy of ecclesial authority are thereby assured through free consent and voluntary co-operation. At a personal level, this translates into obedience to the authority of the Church in order to follow Christ who was lovingly obedient to the Father even unto death and death on a Cross (cfr. Phil 2, 8).

15. Authority within the Church is founded upon the Word of God, present and alive in the community of the disciples. Scripture is the revealed Word of God, as the Church, through the Holy Spirit present and active within it, has discerned it in the living Tradition received from the Apostles. At the heart of this Tradition is the Eucharist (cfr. 1 Cor 10, 16-17; 11, 23-26). The authority of Scripture derives from the fact that it is the Word of God which, read in the Church and by the Church, transmits the Gospel of salvation. Through Scripture, Christ addresses the assembled community and the heart of each believer. The Church, through the Holy Spirit present within it, authentically interprets Scripture, responding to the needs of times and places. The constant custom of the Councils to enthrone the Gospels in the midst of the assembly both attests the presence of Christ in his Word, which is the necessary point of reference for all their discussions and decisions, and at the same time affirms the authority of the Church to interpret this Word of God.

16. In his divine Economy, God wills that his Church should have a structure oriented towards salvation. To this essential structure belong the faith professed and the sacraments celebrated in the apostolic succession. Authority in the ecclesial communion is linked to this essential structure: its exercise is regulated by the canons and statutes of the Church. Some of these regulations may be differently applied according to the needs of ecclesial communion in different times and places, provided that the essential structure of the Church is always respected. Thus, just as communion in the sacraments presupposes communion in the same faith (cfr. Bari Document, nn.29-33), so too, in order for there to be full ecclesial communion, there must be, between our Churches, reciprocal recognition of canonical legislations in their legitimate diversities.

II. The threefold actualization of Conciliarity and Authority

17. Having pointed out the foundation of conciliarity and of authority in the Church, and having noted the complexity of the content of these terms, we must now reply to the following questions: How do institutional elements of the Church visibly express and serve the mystery of koinonia? How do the canonical structures of the Churches express their sacramental life? To this end we distinguished between three levels of ecclesial institutions: that of the local Church around its bishop; that of a region taking in several neighbouring local Churches; and that of the whole inhabited earth (oikoumene ) which embraces all the local Churches.

1. The Local Level

18. The Church of God exists where there is a community gathered together in the Eucharist, presided over, directly or through his presbyters, by a bishop legitimately ordained into the apostolic succession, teaching the faith received from the Apostles, in communion with the other bishops and their Churches. The fruit of this Eucharist and this ministry is to gather into an authentic communion of faith, prayer, mission, fraternal love and mutual aid, all those who have received the Spirit of Christ in Baptism. This communion is the frame in which all ecclesial authority is exercised. Communion is the criterion for its exercise.

19. Each local Church has as its mission to be, by the grace of God, a place where God is served and honoured, where the Gospel is announced, where the sacraments are celebrated, where the faithful strive to alleviate the world's misery, and where each believer can find salvation. It is the light of the world (cfr. Mt 5, 14-16), the leaven (cfr. Mt 13, 33), the priestly community of God (cfr. 1 Pet 2, 5 and 9). The canonical norms which govern it aim at ensuring this mission.

20. By virtue of that very Baptism which made him or her a member of Christ, each baptized person is called, according to the gifts of the one Holy Spirit, to serve within the community (cfr. 1 Cor 12, 4-27). Thus through communion, whereby all the members are at the service of each other, the local Church appears already "synodal" or "conciliar" in its structure. This "synodality" does not show itself only in the relationships of solidarity, mutual assistance and complementarity which the various ordained ministries have among themselves. Certainly, the presbyterium is the council of the bishop (cfr. St Ignatius of Antioch, To the Trallians, 3), and the deacon is his "right arm" ( Didascalia Apostolorum, 2, 28, 6), so that, according to the recommendation of St Ignatius of Antioch, everything be done in concert (cfr. To the Ephesians 6). Synodality, however, also involves all the members of the community in obedience to the bishop, who is the protos and head (kephale) of the local Church, required by ecclesial communion. In keeping with Eastern and Western traditions, the active participation of the laity, both men and women, of monastics and consecrated persons, is effected in the diocese and the parish through many forms of service and mission.

21. The charisms of the members of the community have their origin in the one Holy Spirit, and are directed to the good of all. This fact sheds light on both the demands and the limits of the authority of each one in the Church. There should be neither passivity nor substitution of functions, neither negligence nor domination of anyone by another. All charisms and ministries in the Church converge in unity under the ministry of the bishop, who serves the communion of the local Church. All are called to be renewed by the Holy Spirit in the sacraments and to respond in constant repentance (metanoia), so that their communion in truth and charity is ensured.

2. The Regional Level

22. Since the Church reveals itself to be catholic in the synaxis of the local Church, this catholicity must truly manifest itself in communion with the other Churches which confess the same apostolic faith and share the same basic ecclesial structure, beginning with those close at hand in virtue of their common responsibility for mission in that region which is theirs (cfr. Munich Document, III, 3, and Valamo Document, nn.52 and 53). Communion among Churches is expressed in the ordination of bishops. This ordination is conferred according to canonical order by three or more bishops, or at least two (cfr. Nicaea I, Canon 4), who act in the name of the episcopal body and of the people of God, having themselves received their ministry from the Holy Spirit by the imposition of hands in the apostolic succession. When this is accomplished in conformity with the canons, communion among Churches in the true faith, sacraments and ecclesial life is ensured, as well as living communion with previous generations.

23. Such effective communion among several local Churches, each being the Catholic Church in a particular place, has been expressed by certain practices: the participation of the bishops of neighbouring sees at the ordination of a bishop to the local Church; the invitation to a bishop from another Church to concelebrate at the synaxis of the local Church; the welcome extended to the faithful from these other Churches to partake of the eucharistic table; the exchange of letters on the occasion of an ordination; and the provision of material assistance.

24. A canon accepted in the East as in the West, expresses the relationship between the local Churches of a region: "The bishops of each province (ethnos) must recognize the one who is first (protos) amongst them, and consider him to be their head (kephale), and not do anything important without his consent (gnome); each bishop may only do what concerns his own diocese (paroikia) and its dependent territories. But the first (protos) cannot do anything without the consent of all. For in this way concord (homonoia ) will prevail, and God will be praised through the Lord in the Holy Spirit" (Apostolic Canon 34).

25. This norm, which re-emerges in several forms in canonical tradition, applies to all the relations between the bishops of a region, whether those of a province, a metropolitanate, or a patriarchate. Its practical application may be found in the synods or the councils of a province, region or patriarchate. The fact that the composition of a regional synod is always essentially episcopal, even when it includes other members of the Church, reveals the nature of synodal authority. Only bishops have a deliberative voice. The authority of a synod is based on the nature of the episcopal ministry itself, and manifests the collegial nature of the episcopate at the service of the communion of Churches.

26. A synod (or council) in itself implies the participation of all the bishops of a region. It is governed by the principle of consensus and concord (homonoia), which is signified by eucharistic concelebration, as is implied by the final doxology of the above-mentioned Apostolic Canon 34. The fact remains, however, that each bishop in his pastoral care is judge, and is responsible before God for the affairs of his own diocese (cfr. Cyprian, Ep. 55, 21); thus he is the guardian of the catholicity of his local Church, and must be always careful to promote catholic communion with other Churches.

27. It follows that a regional synod or council does not have any authority over other ecclesiastical regions. Nevertheless, the exchange of information and consultations between the representatives of several synods are a manifestation of catholicity, as well as of that fraternal mutual assistance and charity which ought to be the rule between all the local Churches, for the greater common benefit. Each bishop is responsible for the whole Church together with all his colleagues in one and the same apostolic mission.

28. In this manner several ecclesiastical provinces have come to strengthen their links of common responsibility. This was one of the factors giving rise to the patriarchates in the history of our Churches. Patriarchal synods are governed by the same ecclesiological principles and the same canonical norms as provincial synods.

29. In subsequent centuries, both in the East and in the West, certain new configurations of communion between local Churches have developed. New patriarchates and autocephalous Churches have been founded in the Christian East, and in the Latin Church there has recently emerged a particular pattern of grouping of bishops, the Episcopal Conferences. These are not, from an ecclesiological standpoint, merely administrative subdivisions: they express the spirit of communion in the Church, while at the same time respecting the diversity of human cultures.

30. In fact, regional synodality, whatever its contours and canonical regulation, demonstrates that the Church of God is not a communion of persons or local Churches cut off from their human roots. Because it is the community of salvation and because this salvation is "the restoration of creation" (cfr. St Irenaeus, Adv. Haer., 1, 36, 1), it embraces the human person in everything which binds himor her to human reality as created by God. The Church is not just a collection of individuals; it is made up of communities with different cultures, histories and social structures.

31. In the grouping of local Churches at the regional level, catholicity appears in its true light. It is the expression of the presence of salvation not in an undifferentiated universe but in humankind as God created it and comes to save it. In the mystery of salvation, human nature is at the same time both assumed in its fullness and cured of what sin has infused into it by way of self-sufficiency, pride, distrust of others, aggressiveness, jealousy, envy, falsehood and hatred. Ecclesial koinonia is the gift by which all humankind is joined together, in the Spirit of the risen Lord. This unity, created by the Spirit, far from lapsing into uniformity, calls for and thus preserves -- and, in a certain way, enhances -- diversity and particularity.

3. The Universal Level

32. Each local Church is in communion not only with neighbouring Churches, but with the totality of the local Churches, with those now present in the world, those which have been since the beginning, and those which will be in the future, and with the Church already in glory. According to the will of Christ, the Church is one and indivisible, the same always and in every place. Both sides confess, in the Nicene-Constantinopolitan Creed, that the Church is one and catholic. Its catholicity embraces not only the diversity of human communities but also their fundamental unity.

33. It is clear, therefore, that one and the same faith is to be confessed and lived out in all the local Churches, the same unique Eucharist is to be celebrated everywhere, and one and the same apostolic ministry is to be at work in all the communities. A local Church cannot modify the Creed, formulated by the ecumenical Councils, although the Church ought always "to give suitable answers to new problems, answers based on the Scriptures and in accord and essential continuity with the previous expressions of dogmas" (Bari Document, n.29). Equally, a local Church cannot change a fundamental point regarding the form of ministry by a unilateral decision, and no local Church can celebrate the Eucharist in wilful separation from other local Churches without seriously affecting ecclesial communion. In all of these things one touches on the bond of communion itself -- thus, on the very being of the Church.

34. It is because of this communion that all the Churches, through canons, regulate everything relating to the Eucharist and the sacraments, the ministry and ordination, and the handing on (paradosis) and teaching (didaskalia) of the faith. It is clear why in this domain canonical rules and disciplinary norms are needed.

35. In the course of history, when serious problems arose affecting the universal communion and concord between Churches -- in regard either to the authentic interpretation of the faith, or to ministries and their relationship to the whole Church, or to the common discipline which fidelity to the Gospel requires -- recourse was made to Ecumenical Councils. These Councils were ecumenical not just because they assembled together bishops from all regions and particularly those of the five major sees, Rome, Constantinople, Alexandria, Antioch and Jerusalem, according to the ancient order (taxis). It was also because their solemn doctrinal decisions and their common faith formulations, especially on crucial points, are binding for all the Churches and all the faithful, for all times and all places. This is why the decisions of the Ecumenical Councils remain normative.

36. The history of the Ecumenical Councils shows what are to be considered their special characteristics. This matter needs to be studied further in our future dialogue, taking account of the evolution of ecclesial structures during recent centuries in the East and the West.

37. The ecumenicity of the decisions of a Council is recognized through a process of reception of either long or short duration, according to which the people of God as a whole -- by means of reflection, discernment, discussion and prayer -- acknowledge in these decisions the one apostolic faith of the local Churches, which has always been the same and of which the bishops are the teachers (didaskaloi) and the guardians. This process of reception is differently interpreted in East and West according to their respective canonical traditions.

38. Conciliarity or synodality involves, therefore, much more than the assembled bishops. It involves also their Churches. The former are bearers of and give voice to the faith of the latter. The bishops' decisions have to be received in the life of the Churches, especially in their liturgical life. Each Ecumenical Council received as such, in the full and proper sense, is, accordingly, a manifestation of and service to the communion of the whole Church.

39. Unlike diocesan and regional synods, an ecumenical council is not an "institution" whose frequency can be regulated by canons; it is rather an "event", a kairos inspired by the Holy Spirit who guides the Church so as to engender within it the institutions which it needs and which respond to its nature. This harmony between the Church and the councils is so profound that, even after the break between East and West which rendered impossible the holding of ecumenical councils in the strict sense of the term, both Churches continued to hold councils whenever serious crises arose. These councils gathered together the bishops of local Churches in communion with the See of Rome or, although understood in a different way, with the See of Constantinople, respectively. In the Roman Catholic Church, some of these councils held in the West were regarded as ecumenical. This situation, which obliged both sides of Christendom to convoke councils proper to each of them, favoured dissentions which contributed to mutual estrangement. The means which will allow the re-establishment of ecumenical consensus must be sought out.

40. During the first millennium, the universal communion of the Churches in the ordinary course of events was maintained through fraternal relations between the bishops. These relations, among the bishops themselves, between the bishops and their respective protoi , and also among the protoi themselves in the canonical order (taxis) witnessed by the ancient Church, nourished and consolidated ecclesial communion. History records the consultations, letters and appeals to major sees, especially to that of Rome, which vividly express the solidarity that koinonia creates. Canonical provisions such as the inclusion of the names of the bishops of the principal sees in the diptychs and the communication of the profession of faith to the other patriarchs on the occasion of elections, are concrete expressions of koinonia.

41. Both sides agree that this canonical taxis was recognised by all in the era of the undivided Church. Further, they agree that Rome, as the Church that "presides in love" according to the phrase of St Ignatius of Antioch (To the Romans, Prologue), occupied the first place in the taxis, and that the bishop of Rome was therefore the protos among the patriarchs. They disagree, however, on the interpretation of the historical evidence from this era regarding the prerogatives of the bishop of Rome as protos , a matter that was already understood in different ways in the first millennium.

42. Conciliarity at the universal level, exercised in the ecumenical councils, implies an active role of the bishop of Rome, as protos of the bishops of the major sees, in the consensus of the assembled bishops. Although the bishop of Rome did not convene the ecumenical councils of the early centuries and never personally presided over them, he nevertheless was closely involved in the process of decision-making by the councils.

43. Primacy and conciliarity are mutually interdependent. That is why primacy at the different levels of the life of the Church, local, regional and universal, must always be considered in the context of conciliarity, and conciliarity likewise in the context of primacy.

Concerning primacy at the different levels, we wish to affirm the following points:

1 Primacy at all levels is a practice firmly grounded in the canonical tradition of the Church.

2 While the fact of primacy at the universal level is accepted by both East and West, there are differences of understanding with regard to the manner in which it is to be exercised, and also with regard to its scriptural and theological foundations.

44. In the history of the East and of the West, at least until the ninth century, a series of prerogatives was recognised, always in the context of conciliarity, according to the conditions of the times, for the protos or kephale at each of the established ecclesiastical levels: locally, for the bishop as protos of his diocese with regard to his presbyters and people; regionally, for the protos of each metropolis with regard to the bishops of his province, and for the protos of each of the five patriarchates, with regard to the metropolitans of each circumscription; and universally, for the bishop of Rome as protos among the patriarchs. This distinction of levels does not diminish the sacramental equality of every bishop or the catholicity of each local Church.

45. It remains for the question of the role of the bishop of Rome in the communion of all the Churches to be studied in greater depth. What is the specific function of the bishop of the "first see" in an ecclesiology of koinonia and in view of what we have said on conciliarity and authority in the present text? How should the teaching of the first and second Vatican councils on the universal primacy be understood and lived in the light of the ecclesial practice of the first millennium? These are crucial questions for our dialogue and for our hopes of restoring full communion between us.

46. We, the members of the Joint International Commission for the Theological Dialogue between the Roman Catholic Church and the Orthodox Church, are convinced that the above statement on ecclesial communion, conciliarity and authority represents positive and significant progress in our dialogue, and that it provides a firm basis for future discussion of the question of primacy at the universal level in the Church. We are conscious that many difficult questions remain to be clarified, but we hope that, sustained by the prayer of Jesus "That they may all be one … so that the world may believe" (Jn 17, 21), and in obedience to the Holy Spirit, we can build upon the agreement already reached. Reaffirming and confessing "one Lord, one faith, one baptism" (Eph 4, 5), we give glory to God the Holy Trinity, Father, Son and Holy Spirit, who has gathered us together.

+ + +

[1] Orthodox participants felt it important to emphasize that the use of the terms "the Church", "the universal Church", "the indivisible Church" and "the Body of Christ" in this document and in similar documents produced by the Joint Commission in no way undermines the self-understanding of the Orthodox Church as the one, holy, catholic and apostolic Church, of which the Nicene Creed speaks. From the Catholic point of view, the same self-awareness applies: the one, holy, catholic and apostolic Church 'subsists in the Catholic Church' (Lumen Gentium, 8); this does not exclude acknowledgement that elements of the true Church are present outside the Catholic communion.