6 июня на 70-м году жизни после продолжительной болезни умер духовник Санаксарского Рождество-Богородичного мужского монастыря схиигумен Иероним (Верендякин). Он был рукоположен в священники в 1974 г. Пензенским Владыкой Мельхиседеком. Служил на приходах в Пензенской епархии – в Спасске, в Пензе в Кафедральном соборе, в Клопинске. После принятия монашества стал в 1991 году духовником Санаксарского монастыря Мордовской епархии. Проводил молебны о здравии болящих и этим снискал большую известность среди верующих. В январе 1996 г. Православная газета “Благовест” опубликовала о нем духовный очерк, после чего в Санаксарский монастырь к старцу устремились со всей страны многочисленные паломники. Схиигумен Иероним также окормлял Михайловский женский монастырь Симбирской (Ульяновской) епархии. Старец Иероним похоронен на монастырском кладбище Санаксарского монастыря близ г. Темников в Мордовии.

…Умер отец Иероним! Мы знали, что он тяжело, неизлечимо болен. Знали – и все же надеялись, что Бог продлит его дни. Его – молитвенника и духовидца - своей пламенной молитвой стольких людей поднимавшего со одра болезни. После небольшой заметки в “Благовесте”, где сообщалось о болезни отца Иеронима и предлагалось всем миром молиться о его здравии, старец на некоторое время почувствовал себя лучше. Мы было вздохнули с облегчением, но вот пришла скорбная весть из Санаксарского монастыря…

Он ушел победителем - грозным для врагов Церкви воином Христовым. Схимником – молитвенником за весь мир. Духовником ставшей во многом его трудами одной из самых известных в России обители. Монахом, перед которым отступали в страхе духи злобы поднебесной, ведь по его молитвам страждущие испытывали облегчение от одержимости силами тьмы. Его имя поминают с любовью тысячи Православных, получивших духовную помощь от Санаксарского молитвенника. Он ушел известным на всю Россию старцем, ставшим для многих и многих верующих непререкаемым нравственным авторитетом. Он победил, и сейчас, верю, настало для него время наград, которых в его земной жизни было так немного…

Мы познакомились с отцом Иеронимом в декабре 1995 года в гостеприимном доме сейчас уже умершего протоиерея Иоанна Державина в с. Нероновка Сергиевского района Самарской области. Меня сразу пленила великая простота отца Иеронима. Его “некнижность” была сродни апостольской. А в его глазах – этих вечно юных глазах мудрого схимника, давно умершего для всего мирского – светилась, лучилась настоящая неотмирная любовь… В ту нашу первую встречу он произнес при прощании слова, которые могли бы стать эпитафией ко всей его жизни: “Желаю вам пройти земную жизнь не для телесной, а для вечной блаженной жизни… Кто служит падшему мертвому дьяволу, тот становится мертвецом. А кто служит безсмертному вечному Богу – тот сам становится вечным…”

Потом была еще одна встреча, и тоже в самарской Нероновке. Всю ночь отец Иероним говорил с нами, исповедовал, давал советы. Я смог прикоснуться душой к этому удивительному человеку, духоносному старцу, словно сошедшему с каких-то древних гравюр, осколку иного времени – не “изломанного”, цельного. Он усадил в тот вечер меня рядом с собой. И несколько раз давал пить чай из своего стакана. Для меня это было и непонятно, и непривычно. И только потом я ощутил, что отец Иероним так духовно укреплял меня перед грядущими испытаниями.

В ту ночь я стал свидетелем удивительного диалога двух замечательных людей – отца Иеронима и отца Иоанна Державина. Многие уже разбрелись спать в большом гостеприимном доме сельского батюшки. В комнате за столом оставалось совсем мало людей.

- А что, отец Иоанн, - неожиданно сказал старец, - хотели бы вы дожить до… Второго Пришествия Христова?

- Хотел бы… - ответил не слишком уверенно хозяин дома. Потом, помолчав, сказал уже тверже: - Да, хотел бы дожить, но не знаю…

- И я вот… не хочу умирать. Надеюсь дожить до этой великой минуты, - сказал задумчиво, словно не нам, а самому себе, отец Иероним. И добавил: - Как вы думаете, доживем или нет?

- Не знаю…

- А так бы хотелось…

Через два года умер отец Иоанн. Через пять – отец Иероним. А у меня оба они и сейчас как будто перед глазами. Ведущие “потусторонний” какой-то предутренний разговор. На пороге вечности. На пороге великой Тайны.

Была у нас с ним в Нероновке еще одна встреча – уже на похоронах отца Иоанна Державина в сентябре 1998 года. Возле храма была вырыта свежая могила. Я пошел к ней и по дороге столкнулся с отцом Иеронимом и его келейником – иеродиаконом Амвросием. Старец неожиданно снял со своей груди Царский серебряный рубль с изображением Последнего Императора и надел его мне на грудь, со словами: “Молись ему – Царь Святой” (это было за два года до канонизации Царственных Мучеников). Этот поступок старца сыграл в моей жизни и в жизни редакции особую роль. Тот серебряный рубль с профилем Царя-Мученика теперь всегда со мной.

Когда над Россией загремел гром новый беды – злополучной “идентификации” - многие монастыри вдруг превратились в своего рода крепости в борьбе с этим нежданным злом… В эти монастыри люди потянулись с вопросами, брать или нет этот пугающий “номер”. И вот когда многих из нас охватило уныние, когда даже некоторые известные старцы отмалчивались или, того хуже, обреченно “юродствовали” в ответ на прямо поставленный вопрос, тогда и раздался из Санаксар громкий голос отца Иеронима! И уже не горстка духовных чад, а вся Россия узнала, что есть в Санаксарах духовник, старец, и вот этот старец открыто не благословляет брать ИНН. А кто принимает “номер”, считает он, тот “повредит своей душе”… Быть может, это и был тот последний “раунд”, который должен был выстоять в земной жизни “на ринге” отец Иероним. Задолго до этого он говорил мне и читателям “Благовеста”: “Нужно успеть сплести драгоценный венок до кончины жизни нашей. И если успеем, то Господь даст нам спасение. Только вот мы не всегда постоянны. А надо всегда быть постоянным. Упал – вставай, беги. Лежишь? Все равно твори молитву! Если не успеешь встать, как на ринге в борьбе бывает, когда судья досчитает до десяти – значит, проиграл. А если даже и положили тебя на лопатки, но ты сразу вскочил, то ты еще не побежден, бой продолжается! Так и мы должны немедленно вскакивать, должны держаться до конца в неравном бою. Как доблестный воин должен бороться до последнего издыхания, так и мы должны побеждать врага – дьявола, который как лев хочет похитить каждую душу…” Не просто выстоял в неравном бою отец Иероним, а еще и помог выстоять многим из нас…

Промыслом Божиим в сознании многих верующих имя отца Иеронима связано с редакцией Православной газеты “Благовест”. Нас связывали долгие дружеские молитвенные отношения. Из Санаксар то и дело приходили весточки, что за нас без устали молится старец. Однажды в тяжелую минуту одна паломница передала мне подарок отца Иеронима – Великорецкую икону Святителя Николая. Видно, почувствовал на молитве старчик, что я нуждаюсь в поддержке…

Однажды я пришел к нему в келью, стал жаловаться, что тяжело, что сил нет, а он с мягкой улыбкой ответил: “Ничего, еще труднее будет…” Вроде бы, мало похожи эти слова на утешение! В его келье была в то время клетка с попугайчиком. Ребенок, бывший со мной в келье старца, во время нашей беседы просунул через решетку внутрь клетки палец и попугай стал клевать своим легким клювиком мальчишескую ладошку. “Клюется!” - с радостью шепнул мне мальчик. А отец Иероним, услышав эти слова, словно чему-то очень обрадовался. “Клюется, клюется!” - подхватил он, но уже, как мне показалось, говорил не о попугае, а о тех смешных, “детских” опасениях, жалобах, которые я принес в келью подвижника. “Клюется, а не больно!” - словно говорил он мне. “Терпи, ведь еще вполне можно терпеть! Разве это скорби?” Из кельи старца я вышел утешенным, укрепленным. Говорят, этого попугайчика вскоре извели в отместку хозяину колдуны, чтобы хоть чем-то насолить неприступному схимнику…

За несколько недель до смерти отца Иеронима мне, недостойному и грешному, привиделся необычный сон, который, при всей необходимой осторожности, все же не могу считать ничем иным, как завещанием старца и его духовным прощанием с молившимися за него читателями нашей газеты. Ведь свидеться в земной жизни нам уже не было суждено. Привожу с небольшими сокращениями запись из своего дневника.

“…Я нахожусь в каком-то небольшом городке, может быть, даже “режимном” городе вроде Сарова. На вокзале толпа встречает отца Иеронима. Я тоже стою среди людей. Храм находится вдалеке от вокзальной площади. И вот толпа двинулась в сторону храма, значит, отец Иероним приехал и идет вместе с нами. Я ищу взглядом старца и с трудом узнаю его, настолько он изменился! Постарел, осунулся, спал с лица – понимаю, это последствие тяжелой болезни. Ему сообщают обо мне, он кивает, говорит мне о том, что от многих людей слышал про ту заметку в “Благовесте”, где мы призывали молиться о его здоровье. И люди за него молятся. Он дает (хотя и не прямо) понять, что благодарен всем читателям за эти молитвы и нам, редакции, за поддержку (значит, все же не были напрасны наши молитвы! – А.Ж.). Мы идем с ним рядом, я правой рукой поддерживаю его, ослабевшего от недуга. Людей вокруг нас становится все меньше и меньше, до храма мы доходим уже вдвоем (храм большой, величественный, в стиле екатерининского “классицизма”) и продолжаем разговор уже в какой-то комнатке в гостинице при храме. Вот наш разговор.

- Что с ИНН? – спрашиваю я.

- Да, это плохо… - отвечает он. Впрочем, не развивает эту тему, как (хочется верить) уже теряющую актуальность.

- Батюшка, что, уже все, КОНЕЦ, и счет пошел на месяцы и, может быть, на годы? – неожиданно для самого себя задаю этот странный, пронизанный не свойственным мне апокалиптическим пессимизмом вопрос.

- Нет, не конец, - отвечает старец. – Будет еще подлинное возрождение России! Будет, но не теперь, а лет через двадцать… А сейчас будет по-разному. Будет и трудно. Мне один священник звонил, - продолжает старец, - и говорил в трубку, что “Ханкала опустеет”, “Прибалтика опустеет” - нигде там нельзя будет услышать русской речи… Не будет там наших. И вдруг – словно ему в ответ – телефонная трубка САМА вырвалась у него из рук и начала скакать, дергаться… Он ее ловит, а она снова вырывается у него из рук… Это оттого, что он сказал неправду…Он так испугался, так изумился…

На этом сон оборвался. Я проснулся с твердым ощущением, что отец Иероним, еще находясь на земле, пребывает уже в ВЕЧНОСТИ… И это был разговор с уже неземным человеком… Прошло чуть больше месяца, и он умер.

В пояснение к вышесказанному лишь замечу, что “геополитически” сон этот легко объясним: “Ханкала” - место дислокации русских войск на Северном Кавказе. Уйдут оттуда войска – и тогда, по-видимому, вскоре русской речи там и правда не услышишь… Прибалтика тоже не просто наше приграничье. Там живут сотни тысяч наших соотечественников – русских, Православных. Останутся ли они там, или будут “выдавлены” хозяевами - зависит от того, насколько сильна будет Россия.

Все мы очень часто спешим – и ждем вот теперь, немедленно, чего-то решающего: полного поражения или окончательной победы... А все происходит не сразу, не быстро. Но важно, что “время пошло”.

… Вот такое оставил нам завещание отец Иероним. И чтобы оно сбылось, надо всем нам много еще потрудиться.