Насельники Свято-Боголюбского монастыря, что во Владимирской области, обратились в областное Управление внутренних дел с корректно аргументированной просьбой разрешить возникшую перед ними проблему невозможности для них, как для христиан и граждан России, принять оскорбительные бланки новых, сделанных по международному стандарту ИКАО, паспортов (см. ДОКУМЕНТ 1). А копию этого заявления они направили правящему архиерею, как тот того прежде и требовал.

Сейчас в РФ проходит обмен паспортов гражданина СССР на паспорт нового образца гражданина РФ. Хотим поставить Вас в известность, что мы отказываемся обменивать паспорта СССР на паспорта РФ, т.к. последние неприемлемы для нас по целому ряду причин, как вероисповедного, так и гражданского характера.

Но в соответствии со статьями 17, 18 Конституции РФ, стт. 19, 150 ГК РФ, нормами международного законодательства мы имеем право во всех общественных отношениях выступать от своего имени - Ф.И.О. Более того, учет человека посредством номера был осужден в 1945 г. Нюрнбергским трибуналом, как преступление против человечества, не имеющее срока давности. И, наконец, как православные христиане, мы не можем согласиться на то, чтобы в области общественных отношений Богом данное нам во Святом Крещении имя святого покровителя было заменено на номер - "личный код".

Т.к. владелец паспорта РФ не имеет возможности и технических средств для ознакомления с записанными в электронном виде данными в его паспорте, то это грубо нарушает наши гражданские права, т.к. в соответствии с российским законодательством мы имеем право знать информацию о себе, занесенную в официальные документы.

Отказ в нашей просьбе лишает нас возможности осуществлять целый ряд гражданских и иных прав, т.к. содержание и назначение отдельных граф паспорта создает для нас, как для православных христиан и граждан, непреодолимые обстоятельства, препятствующие нам использовать новый паспорт РФ.

Результат подобного обращения к властям не замедлил себя ждать. Правда, светские власти, к которым, собственно, и был адресован приведенный выше текст, отмолчались. Зато немедленно отозвалось Епархиальное Управление (ДОКУМЕНТ 2):

Как Правящий архиерей епархии, должен рассмотреть ваше заявление с точки зрения законов веры и канонов Церкви, поскольку вы состоите в нашей епархии и нам небезразлично ваше отношение и поведение как перед гражданской властью, так и перед Церковью, о чем немало и убедительно сказано в слове Божием.

Христиане с древности всегда были добросовестными исполнителями государственных законов, что не всегда было даже у язычников, о чем говорит св. Иустин Философ, II век.

В настоящее время от нас как от верующих немного требуется, чтобы соблюсти законы страны, по которым живет и всякое государство в мире. Перепись, паспорт - не новые явления в России, но новые обстоятельства и условия гражданской жизни в ней, востребованные нетиповым временем, где вопросы религии совершенно исключены и подозрения к ним не имеют места. Мы пользуемся специальным законом свободы религии, и это абсолютное благо для нас, которого не было раньше. Открытые многие храмы и монастыри, духовные училища на сегодня фактически подтверждают благорасположенность нашего правительства к верующим. Внешние власти, как видим, совсем не враги наши, чтобы строить нам козни, подвох в своих государственных актах и предавать нас каким-то мировым богам, если не слугам антихриста, как кажется сейчас некоторым и как трактуют многие листовки и одиозные газеты, а высокие и мужественные служители наши, обеспечивающие нам насущным хлебом, защищающие от вражьих происков, возникающих за рубежом, находящие органичную связь со своим народом и Отечеством, за которых мы молимся в наших храмах день и ночь.

Жизнь строится на доверии. Мы верим государству как хранителю нашему, оно верит нам, что мы его добрые члены. Критиковать его, значит, согласно Евангелию, не видеть критикующему бревна в собственном глазу. На земле нет ничего до конца совершенного. Все нуждается в поправках, и они будут бесконечны. Недостаток в документах не есть причина отказа от них, а есть мнимый политический повод противопоставить себя государству, свою духовность - епархии, Церкви, выражая тем недовольство ими и, вместе с тем, показать свой какой-то протест внешнему строю, заведомо несостоятельному, импонируя тем негативному течению в стране под видом особых граждан, будто с небес, которых здесь, на земле, все огорчает, все не так - и Церковь не та, и государство не то.

Это состояние наших насельников явно нездоровое, а прямо болезненное, и на церковном языке есть духовная прелесть, мнимая праведность, страшнее коей ничего нет на свете, пленником которой стал даже высший дух из ангелов - Денница.

В епархии, как и во всей Церкви, все православные люди в основном проявили законопослушание властям, сообразуясь с жизнью на сегодня, веря в Промысл Божий, эту живую силу вечного Бога, как "хранящего Истину в век" кроме этой самой незначительной в процентном отношении единицы в Боголюбском монастыре, о чем мы глубоко сожалеем и переживаем, что эти насельники и насельницы себя обезличили этим внешним, политическим актом, недвусмысленно поправ разом все монашеское в себе, выдав себя лишь гражданами страны.

Напомним, что иночество и монастырь не автономные понятия, как складывается впечатление от заявления насельников, а чисто духовные и спасительные, когда люди отдают себя в полное послушание Церкви, ее служителям, Первоиерарху как живым ее представителям, имеющим особую харизму на управление духовным кораблем в бушующем море человеческих страстей. Пока мы стоим на земном и дышим земным, нам нельзя этого забывать. Мы волей-неволей обязаны платить эту дань земле, не оставляя своего спасения души. "Будьте убо мудри яко змия, и цели, яко голубие", - говорит нам Господь. Он Сам, будучи на земле с нами, жил по земному, как человек: ел, пил, платил дань, подать, и никто не мог Его обличить в нарушении гражданских законов, идущих от языческих царей.

Призываю всех только к покаянию как смирению и послушанию тому, что не противоречит нашей вере, что выполнили все, начиная с Патриарха. Свято-Пантелеимонов монастырь, что на св. Горе Афон, благословил насельникам афонского подворья в Москве невозбранно взять новые паспорта, несмотря на все будто подозрения к нему. Действительно, земное, человеческое перед небесным как основным ничего не значит, не имеет такой силы, чтобы ниспровернуть веру нашу как истинную, помня слово Божие: "Аще что и смертное испиют, не вредит им". Христиане призваны к терпению земной жизни как к золотому венцу в вечность, чтобы в ней не случилось. Тем более иноки, поставленные в своем чине выше мирян.

Настоящий Успенский пост из пастырских целей полагаю для спасения насельников и насельниц как чрезвычайное покаяние для полного исправления своих допущенных ошибок - публичного выступления без благословения и согласования с настоятельницей монастыря и руководством епархии. Благословляем литургию служить только по воскресным дням, на праздник Преображения Господня и на св. Успение. В прочие дни поста - сугубо молиться и трудиться, окаивая свои грехи в духе св. Евангелия, держась своих монастырских обетов, особенно послушания своему епископу как руководителю.

Скажем вам, дорогие во Христе братия и сестры, что мы все с вами находимся не на улице, а во священной ограде святой Соборной и Апостольской Церкви, в живом организме Тела Христова, которую надо слушать "от и до" как непогрешимую в целом, как единственного управителя нашего на этом трудном земном поприще, в чем мы клялись с вами в крещении, постриге. И всякое ослушание ее как живого лица в мире, ведет к непредсказуемым последствиям - лишению всех ее божественных благ, настоящих и будущих.

Вы отчасти знаете уже, что такое раскол. Ваше противление властям на сегодня в самом необходимом минимуме для всех граждан, согласно смыслу слова Божия, есть противление Церкви и Самому Богу, нарушающее общий мир - первооснову бытия. Нельзя жить во вражде с теми, кому дана власть свыше, как говорит Христос. "Кто обличит мя во гресе?" - вещал Господь. Смысл веры - быть всюду святым, перед нижними и вышними. Выполним с вами меньшее, земное, тогда исполним и большее вечное, как заповеди Христовы.

Если не наступит такого покаяния на деле, должен буду употребить вразумляющие и воспитывающие меры, церковные епитимьи на всех и, особенно, на инициаторов этого ослушания, и самые строгие, какие определены церковными канонами, чего да не будет с вами, молясь о том, но да озарит Вас Господь Своей благодатью, и Сама Богоматерь ходатайством Своим, встать скорее на путь полного примирения с нами во Христе и с Церковью Божией, на радость неба и земли.

Аминь

Первое впечатление от данного текста - вряд ли он написан самим епископом: язык нерусский, неряшливый, письмо не на бланке епархии, набрано "нагрязно", с висячими строками, нет "живой" подписи и печати. Да и целый ряд фрагментов послания не мог быть произнесен смиренным монахом и молитвенником, коим по общему мнению является данный архипастырь, с любовью и благорасположением относящийся ко всем своим пасомым. Однако, тем не менее, высокопреосвященный Евлогий подтвердил подлинность "своего" обращения и, следовательно, секретарь, референт или иное доверенное лицо, как минимум, тезисно согласовали c владыкой его содержание.

Второе впечатление от данного текста - где-то что-то до боли похожее уже читалось. И память подсказывает:

Эти приведенные здесь строки взяты из "Декларации митрополита Сергия", написанной 29 июля 1927 года. Последствия ее для народа Божьего обернулись страшным испытанием, а для самой Русской Православной Церкви - оформившимся разделением на просоветскую, зарубежную и катакомбную. Сам же на тот момент "заместитель Патриаршего Местоблюстителя" объяснял ее возникновение не характерными для всей своей жизни честолюбием и устремленностью к вершинам власти, а желанием ... "спасти Церковь", как будто бы он, а не Христос Ее Глава, и как будто бы в человечьей, а не в Божьей воле определять - пить кому-либо или чему-либо "чашу сию" или не пить. Крови мученической пролилось море, и вовсе не ясно, больше ее стало или меньше, после того как архиерей, исполняющий обязанности Предстоятеля, заявил о своей и своих пасомых лояльности воинствующим христоборцам. Впрочем, Бог ему судья: как сам же совершенно справедливо вспоминал сей водитель Церкви: во всем и всегда - в том числе и в предоставившейся его воле возможности изменять историю - неизменно и неуклонно действует одна и та же Десница Божия, дающая каждому по вере, по силам и по грехам.

Здесь не случайно столь подробно приведены фрагменты той давней Декларации. Всякий без труда обнаружит созвучие и даже параллельность текста в ней и в Послании насельникам Свято-Боголюбского монастыря от имени высокопреосвященнейшего Евлогия. Однако сегодня не 1927-й: Церковь не гонима, а очень даже привечаема нынешними демонократическими властями, свое "симфоническое" благоволение к которым она в лице своих первоиерархов постоянно подчеркивает. И, следовательно, старую отговорку - мы-де "спасаем Церковь" - теперь уместной назвать нельзя. Иначе говоря, ныне легче понять те прозаические мотивы, которыми руководствуются высшие церковные власти, оправдывая свое согласие с Велиаром (см. 2Кор. 6:15) и возводя напраслину на тех своих духовных чад, кто не захотел принимать участия в этом отступничестве, дабы превратить оных в залог и жертву, скрепляющую союз с безбожниками.

Вот схема, которую эксплуатирует митрополит Сергий. Декларируемая цель - продолжая дело почившего в Бозе свт. Тихона, "поставить ... Православную Русскую Церковь в правильные отношения к Советскому правительству и тем дать Церкви возможность вполне законного и мирного существования". Враги этому - отдельные "рядовые верующие нашей Церкви, но и водители их, возбуждающие справедливое недоверие Правительства к церковным деятелям вообще". Средство достижения цели - "показать, что ... церковные деятели ... не с врагами ... Советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с ... народом и Правительством, ... что верными гражданами Советского Союза, лояльными к Советской власти, могут быть не только равнодушные к православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные приверженцы его". Цена - с одной стороны, ультиматум тем членам Церкви, которые "не желают понять "знамений времени", или "переломить себя", или уйти прочь, а с другой - благодарственные молитвы и благодарения снизошедшему до "взаимодоверия" советскому правительству или, иначе говоря, соучастие в пропаганде его идеологии.

Примерно так же рассуждает и автор Послания архиепископа Евлогия. Декларируемая цель - сохранение благорасположенности правительства, позволяющего открывать храмы, монастыри, духовные училища и обеспечивающего (по-видимому, тем самым) "хлебом насущным". Ценой этому - обязательство говорить, что люди во власти - "высокие и мужественные служители наши", "защищающие от вражьих происков, возникающих за рубежом, находящие органичную связь со своим народом и Отечеством, за которых мы молимся в наших храмах день и ночь". Есть также и враги - "негативное течение в стране", выпускающее "листовки и одиозные газеты". Присутствует и ультиматум тем, кто имеет по поводу светских властей особое мнение - "недостаток в документах не есть причина отказа от них, а есть мнимый политический повод противопоставить себя государству, свою духовность - епархии, Церкви", "противление властям на сегодня в самом необходимом минимуме для всех граждан, согласно смыслу слова Божия, есть противление Церкви и Самому Богу, нарушающее общий мир - первооснову бытия", т.е. "раскол".

Порядок, точнее, служение Божиему порядку, как критерий, определяющий христианское отношение к начальствующим, едва ли не диаметрально изменяет понимание первых двух стихов тринадцатой главы Апостольского Послания к Римлянам. Становится понятным также и смысл необходимости молитв о царях и начальствующих, без домостроительного радения коих о благоустроении вверенных им государств действительно оказывается невозможной тихая и безмятежная, благочестивая и чистая церковная жизнь.

Однако ж нет, этот естественный для христианства исповеднический путь ныне остался в стороне, и, чтобы отвлечь внимание от него, возникла целая мифология о том, например, что в наше "нетиповое время" "вопросы религии совершенно исключены и подозрения к ним не имеют места", что теперь появился "специальный закон свободы религии" (на самом деле - "свободы совести"), который обнаружил в себе "абсолютное благо для нас, которого не было раньше", что "критиковать его [государство], значит, согласно Евангелию, не видеть критикующему бревна в собственном глазу", что "внешние власти, как видим, совсем не враги наши, чтобы строить нам козни, подвох в своих государственных актах и предавать нас каким-то мировым богам, если не слугам антихриста" и что критика эта "есть мнимый политический повод противопоставить себя государству, свою духовность - епархии, Церкви".

Все эти перечисленные мифологемы на самом деле не имеют никакого отношения к действительности и призваны образовать иллюзорную реальность дабы подавить трезвомыслие тех, кто вынужден, если не в приказном порядке следовать им, то безусловно считаться с этим мнением руководства социально-религиозной корпорации, т.е. того, чем на земле в современном обществе является церковная организация. Однако никакая социальная система, в том числе и наше государство, не может существовать без государственной идеологии, каковой в настоящее время является синтетическая псевдо-религия - мондиализм, направленность которого против христианства общеизвестна. И, значит, все же подозрения к политике государства в отношении Церкви даже в "нетиповое время" обоснованно присутствуют: доверять вполне тем, кто является врагом веры нельзя (как бы этого ни хотелось автору епископского послания, утверждающему вослед митрополиту Сергию, что "жизнь строится на доверии" и что "мы верим государству как хранителю нашему", поскольку предполагается, что "оно верит нам, что мы его добрые члены").

Тем более несерьезно называть "абсолютным благом для Церкви" закон "О свободе совести", зафиксировавший секулярность, т.е. антихристианскую направленность существующей российской государственности, низведший социальный статус Православной Церкви до уровня заурядного общественно-религиозного объединения, такого же как, например, "традиционные российские религии" - мусульманство, иудаизм, буддизм (сейчас к ним пытаются присовокупить и католическую церковь). Подобное общественное положение, конечно, повыше, чем у всякого рода по большей части импортных сект и секточек, но вполне сопоставимо по значимости с другими идеологическими структурами, в частности, крупными партиями, типа КПРФ или "Единой России". Единственный, но весьма и весьма сомнительный "плюс" упомянутого "абсолютного блага" - так это гарантированное и узаконенное место среди других сетевых рыночных структур в "новом мировом порядке".

Необходимо, но для нынешнего руководства РПЦ МП ныне, как и во времена митрополита Сергия, крайне нежелательно. Однако если последний в стиле заурядного узурпатора политической власти попросту предложил своим оппонентам катиться на все четыре стороны ("Теперь, когда наша Патриархия... решительно и бесповоротно становится на путь лояльности, людям указанного настроения придется или переломить себя, и, оставив свои политические симпатии дома, приносить в церковь только веру и работать с нами только во имя веры, или, если переломить себя они сразу не смогут, по крайней мере не мешать нам, устранившись временно от дела..."), то теперешние адмиралы "духовного корабля" разработали целое богословское обоснование обвинения в сектантстве и расколе всех тех, чья позиция идет вразрез с их генеральной линией на поддержку любой инициативы стоящих у власти реформаторов-демонократов.

Оно сводится к нескольким положениям:

1) Святую Соборную и Апостольскую Церковь, как живой организм Тела Христова, "надо слушать "от и до" как непогрешимую в целом, как единственного управителя нашего на этом трудном земном поприще"

2) Послушание Церкви есть послушание "ее служителям, Первоиерарху как живым ее представителям, имеющим особую харизму на управление духовным кораблем в бушующем море человеческих страстей".

3) На земле нельзя забывать о земном: "есть, пить, платить дань, подать", не "нарушать гражданские законы, идущие от языческих царей".

5) "Внешние власти, как видим, совсем не враги наши", "а высокие и мужественные служители наши, обеспечивающие нас насущным хлебом": "мы верим государству как хранителю нашему, оно верит нам, что мы его добрые члены"

6) "Противление властям ... , согласно смыслу слова Божия, есть противление Церкви и Самому Богу"

7) Кто "во вражде с теми, кому дана власть свыше", тот с Церковью в расколе.

Кое-что из этого "нечистого" уже было рассмотрено выше. Теперь остановимся на "богословии послушания антихристианскому государству". Однако прежде необходимо остановиться и конкретизировать, что значит "жить во вражде с теми, кому дана власть свыше".

Другими словами, выходит далеко не каждый акт "противления властям" есть "противление Богу". Как уже было показано выше, это вполне соответствует и точке зрения апостола Павла, но зато совершенно расходится с выводами автора Обращения архиепископа Евлогия, утверждающего ко всему прочему, что "смысл веры - быть всюду святым, перед нижними и вышними. Выполним с вами меньшее, земное, тогда исполним и большее вечное, как заповеди Христовы".

Теперь, после этих замечаний, вернемся к рассмотрению положений обоснования того, что "несогласие с государством есть раскол с Церковью". Лукаво они написаны.

Однако речь-то здесь идет об учителях и пастырях, исполненных Святого Духа, чья святость - та самая, о которой шла речь чуть выше - несомненна. И цитаты из Священного Писания, которые приводит св. Макарий, соотносимы либо с апостолами, либо с соборным голосом Святой Соборной Церкви. Но кто сказал, что поддержка антихристианских инициатив руководителей современного нам российского государства есть соборное решение Церкви? Или кто определил, что церковное руководство, "Первоиерарх как живые ее <Церкви> представители, имеющие особую харизму на управление духовным кораблем в бушующем море человеческих страстей", непогрешимы? Во всяком случае, как было уже показано выше, обоснование позиции священноначалия, приведенное в Обращении архиепископа Евлогия, содержит в себе если не чистую сознательную ложь (о том, что это возможно, свидетельствует "забывчивость" о выводах двух Пленумов Синодальной же Богословской комиссии - VII, 19-20 февраля 2001 г., и VIII, 24 декабря 2001 г. - констатировавших, что "Принятие или непринятие индивидуальных номеров ни в коей мере не является вопросом исповедания веры или греховным деянием. Это дело личного выбора, оно не имеет религиозного значения" и "Священный Синод с пониманием отнесся к мнению тех, кто не принимает ИНН как число, могущее восприниматься в качестве альтернативы христианскому имени, особенно в случаях, когда это число присваивается по принуждению, что нарушает гражданские права личности"), то лукавое фарисейство, как следствие и оправдание своей слепоты.

Когда считаешь, что имеешь "особую харизму" управлять церковным кораблем, очень легко, удалившись Соборного Голоса Церкви, отождествить реализацию своих собственных или пусть даже корпоративных интересов с "воплощением Промысла Божия". Очень просто за разговорами о безопасности внешнего для внутреннего незаметно подменить содержание формой, духовность обрядовостью и устремить после этого церковный корабль курсом на встраивание в глобально-рыночное антихристово царство, оправдывая свои действия необходимостью "установления доверительных отношений с государством". Столь же несложно утвердить свою позицию, попросту избавившись от всех неодобрительных голосов, иначе оценивающих происходящее и не желающих в сем отступничестве соучаствовать. Достаточно объявить их сектантами, раскольниками, "врагами народа" и передать "внешней власти" на расправу, как это случилось три четверти века назад во времена митрополита Сергия.