Несмотря на то, что огромному числу людей (можно сказать подавляющему большинству), в том числе и православным христианам, кажется, что они хорошо понимают происходящее в современном мире и, в особенности, такую "очевидную для всех" суть глобализации, последняя на самом деле выставляет напоказ лишь свою личину, а содержание тщательно укрывает мифами, культивируемыми средствами массовой обработки сознания.

Первым из них следует по праву считать весьма распространенное мнение о том, что сие явление суть чисто культурное, возникшее за счет развития транспорта приблизившего самые удаленные уголки мира, и торжествующего гуманизма, создавшего основу для "взаимодействия, взаимообмена и взаимообогащения" религий, культур, народов и стран. И как-то уже всеми забыто, что еще девять лет назад о глобализации никто и не слышал, а ее заготовка, выпестованная членами Бильдербергского клуба из их базовой концепции "Единый мир", в виде "Единый мир - единый рынок" готовилась к предъявлению на Давосском форуме 1996 года. Соответственно, и цели сего проекта были связанными отнюдь не с культурой, а единственно с монополизацией власти посредством монополизации мировой экономики.

Среди множества других мифов прямое отношение к теме работы данной секции является один, старательно культивируемый ныне в особенности в религиозной среде и сводящийся в девизу: "Единство в многообразии!". По смыслу его обычно предлагают понимать, как возможность мозаичного мира, каждая клеточка которого, являясь по отношению к целому меньшинством, тем не менее сохраняет самобытность внутри себя, толерантность по отношению ко всем прочим и готовность развиваться путем усваивания лучшего из имеющегося альтернативного.

Сей лозунг достаточно популярен и потому заслуживает специального обсуждения. Тем более что с ним связан и целый букет производных идеологем, обосновывающих и новейший экуменизм, и практику так называемого межрелигиозного сотрудничества, и грядущую единую религию, и даже возможность "преодоления пороков глобализации".

Начнем с того, что три составляющих "многообразного единства" вместе существовать не могут, потому что положения о толерантности и готовности усваивать лучшее из имеющегося происходят из одного из постулатов религии глобализаторов - мондиализма, согласно которому ценности любой из ячеек глобальной культурной мозаики являются не абсолютными и не универсальными, т.е. относительными и частичными или, иначе говоря, условно истинными. Предполагается, что взаимодействуя друг с другом они будут сближаться, согласовываться (конвенциализоваться) - естественно, "впитывая только лучшее", - пока не сольются в нечто действительно общее, которое, очевидно, должно совпадать с самим мондиализмом, в качестве арбитра определяющим так называемые "допустимые критерии общности". Религиозно-культурная самобытность - само собой разумеется - в таких условиях поддерживаться не может и умирает, задавленная жесткими и категорическими требованиями со стороны устроителей "нового мирового порядка", либо вырождается в гротескно-театрализованные без какого-либо духовного наполнения формы, фольклорную развлекалочку для изнывающих от внутренней пустоты "номадов" (так определил жителей глобального будущего Ж. Аттали) или "сетевых узлов" (те же самые люди, но в определении другого мондиалиста - А.В. Давыдова).

Печальную иллюстрацию того, чем оборачивается доверительное отношение к данному мифу и согласие на вовлеченность в его пространство, представляют собой и разнообразные экуменические мероприятия, включая даже в нарушение апостольских правил ¹⁾ совместное участие в богослужебной деятельности, и межрелигиозные советы, создаваемые по требованию и при активном организационном содействии мондиалистов, и даже возникающие то тут, то там дискуссии (правда, без излишнего пока афиширования) на тему "общего бога". На этом фоне строительство общеконфессионального "Храма мира" в Саратовской епархии как-то даже уже и не кажется чрезмерным. Другие примеры, во множестве подтверждающие только что сказанное, я сознательно опускаю: уж слишком будничными и неприглядными они выглядят.

Однако наиболее неприятным в хождении на поводу у мондиализма, монополизировавшего ныне всю религиозно-мировоззренческую сферу, в попытках компромиссно встроиться в его мифологическое пространство и даже поиметь с этого какие-то дивиденты - так вот, наиболее неприятным во всем в этом является то, что соглашательски действующие религиозные лидеры не только вольно или невольно содействуют уничтожению своих конфессий, но и непосредственно вовлечены в процесс, осуществляемый "новым мировым порядком" по оболваниванию и обезволиванию людей, в том числе и тех, кто принадлежит к каждой из пока еще самобытных религий. И в первую очередь - православных христиан, как наименее адаптированных и в целом не слишком-то и желающих интегрироваться во враждебную себе, секулярную, действительность.

Вообще говоря, защитить себя, свою самобытность, свой духовный мир в агрессивной, пропитанной ложью и вывернутыми на изнанку понятиями атмосфере мондиализма человеку и так не просто. Данной синтетической псевдо-религии ничего не стоит, выгоды своей ради и чтобы не привлекать с себе излишнего внимания, представать перед публикой то под видом "идеологии общечеловеческих стандартов", то, вспоминая о своих ближайших корнях, называться неолиберализмом, то, переводя себя с французского на английский, становиться "глобализмом", то якобы отстраненно популяризовать себя как свод неких "норм глобализации". Фактически же, личность посредством различных организационных и манипулятивных действий погружается - и уже погружена! - в социальную среду со специально сформированной по сути античеловеческой моралью основанной на бездомности, бездуховности и беспринципности.

Здесь триада "автомобиль - гостиница - кредитная карта" - символ и смысл жизненного преуспеяния. Единый мир - предлог для заключения человека в жесткие рамки локально-рапределенного сетевого пространства. Лозунг "Мир без границ!" - повод для разбиения "объединенного" глобального "человейника" по гораздо более узким, чем государственные, зонам, сегментам, участкам со строго детерминированным проходом через турникеты и КПП. А декларативный призыв "Вперед, к единому человечеству!" - не более, чем ширма для программы разделения людей вплоть до полностью одинокого, но далеко не автономного существования в виде "узла" глобального сетевого рынка.

Все можно, если "Сеть" это санкционировала: убивать и совершать самоубийства, развращать и быть развращаемым, погрязать в пороках самому и пропагандировать их через средства коммуникации. Более того, грех не просто легализовался, но стал частью практики социальных служб (примером тому - наркомания, проституция, игорный бизнес, содомская реклама, "освобожденные от стыда" СМИ, различные специально созданные направления государственной педагогики и медицины).

Хуже того, порок, по сути превращенный мондиализмом в норму морали, используется властями "нового мирового порядка", как орудие деморализации личности. Сначала сознание последней чисто технически фрагментируется и лишается критичности восприятия настолько, что практически полностью перестает воспринимать границу между реальностью и виртуальностью и без каких бы то ни было неудобств начинает существовать посреди дичайшего мировоззренческого синкретизма, где бок о бок соседствуют друг с другом потребительский прагматизм, предельный научный рационализм и самые нелепейшие суеверия, где воинствующее отрицание чудес отнюдь не противоречит "научно-обоснованному" оккультизму со всем сопутствующим ему магизмом.

В принципе подобное состояние можно было бы считать и естественным следствием пребывания современного нам человека в условиях жесткого шока от запредельных для него темпов жизни, от фатально травмирующей мировосприятие зашкаливающей лавины информации, достоверность которой проверить попросту невозможно, от деформации сознания пересекающимися событиями действительностей реальной и виртуальной, в которую сегодня каждый поневоле так или иначе оказался погружен. Отдавая себе в этом отчет, при нормальном положении дел социальное управление, казалось бы, должно предусмотреть систему мер, корректирующую у членов социума возникающую у них искаженную картину мира, и не только не подавлять, но максимально содействовать укреплению в обществе удерживающих личность от разрушения и деформации христианской духовности, нравственности, морали.

Однако на деле происходит совершенно противоположное. Глобальной сетевой деспотии нужны не личности, а эффективные, прозрачные для контроля и управления исполнители - фактически, рабы. И здесь очень хорошо видно, как власть соработает идеологии, а идеология власти. Одна говорит: "Единственными ценностями, с которыми только и стоит считаться человеку, являются его жизнь, свобода слова и свобода перемещений. И все это у вас есть". А вторая тут же уточняет: "Но только при условии полной лояльности и подконтрольности". Первая продолжает: "Нет греха и все можно, если нет ущерба системе". Вторая добавляет: "Что такое "ущерб", система определяет сама, и кто не с ней, тот против нее, и, соответственно, не имеет права не только на слово и перемещения, но и на саму жизнь".

И что же ими ныне предлагается? Вернемся к началу данного выступления - "поддерживать приемлемое, игнорировать чуждое, бороться с враждебным и успешно исправлять "временные уродства" глобальной действительности". А если конкретно - то государственно-религиозное сотрудничество, межконфессиональные советы, социальное служение, кампании против наиболее наиболее явных проявлений безнравственности, оскорбительных выпадов антихристиан, в помощь страждущим, больным, заключенным, наркоманам и пр. при ... полном послушании властям. По сути же беспокойства, т.е. о том, как выжить в условиях агрессивной атаки на личность со стороны мондиализма и "нового мирового порядка" с недавних пор отвечается, что бояться нечего, потому что "внешнее внутреннему не повредит".

Иначе говоря, связующим между внешним и внутренним является поступок, реализующий свободное волеизъявление личности. Но если это так, то тиражируемая рекомендация для жизнеопределения христианина в обществе глобальных болванчиков и детерминированных антихристианских ценностей оказывается безусловно ложной. А вместе с ней чрезвычайно сомнительными и безнадежными выглядят все остальные попытки найти место для Церкви Христовой в направленном против нее глобализационном процессе.

Из сказанного не вытекает призыва к аутизму или того, что не нужна в современном мире практика милосердия, добрых, заповеданных Господом дел и несения Истины Его в мир. Все это, как, впрочем и патриотическое служение, безусловно является необходимым, но не в качестве магистральной линии взаимодействия в "новым мировым порядком". Ибо системной доминантой данного социального устройства, как было показано, является по сути зло, и сколько бы ни врачевать христианской любовью его частные проявления, причина остается в неприкосновенности, а все так называемые "компромиссные решения" всегда оказываются развернутыми в сторону того, кто сильнее и может диктовать условия.

Так что ответ на вопрос, каким путем должно идти Православное христианство в эпоху воинствующего и торжествующего глобализма, доныне не найден и еще ждет своего соборного осмысления.

___________________________