Наиболее распространенной оценкой, высказываемой экспертами-экономистами о текущем финансово-экономическом кризисе и перспективах его развития, является непонимание того, что происходит. Ибо это самое происходящее не укладывается в рамки описаний на основе наиболее применимых сегодня неолиберальных / неоклассических моделей. Рост цен + падение спроса + свертывание производства + дефолты валют + истощение казны государств + свертывание социальных программ + массовые общественные нестроения — и все это в одном флаконе при полном недоумении (не говоря уж об отсутствии осмысленных программ), что делать дальше. Все, что специалисты в области управления хозяйством и обществом в конечном итоге озвучивают, сводится к двум тривиальным утверждениям: «ситуация в мире напоминает предшествующую Великой американской депрессии», и «после кризиса экономическая теория должна кардинально перемениться».

Учитывая, что любую сложную систему можно описывать многими различными способами в зависимости от того, какие из ее свойств представляются описывающему важнейшими и наиболее полно отображающими пути ее эволюции, и что практикуемые экономические модели не обеспечивают ни эффективного управления, ни даже адекватного понимания ситуации, попробуем взглянуть на нынешний кризис «нетрадиционно» — со стороны теории системной самоорганизации.

Объяснялки в картинках

Но сначала в двух словах и на пальцах определим, что такое эта самая системная самоорганизация. Прежде всего, это процесс, для осуществления которого необходимо, как минимум три составляющих. Во-первых, требуется сложная, способная к динамическим изменениям, распаду и сборке структура (система), и при том находящаяся в значительном удалении от своего равновесного состояния [1]. Во-вторых, должен существовать некоторый, внешний по отношению к ней, постоянно действующий источник обобщенной энергии [2], от которого зависит существование этой системы. Последний может быть положительным — подпитывающим, дающим средства к жизни, — или отрицательным, т.е. вносящим постоянные возмущения, ведущие к системной деструкции. И, наконец, в-третьих, названная структура и источник энергии обязаны быть связанными друг с другом обратной связью [3].

Все вместе это работает так. Источник обобщенной энергии воздействует на структуру, вынуждая ее изменяться и реагировать, т.е генерировать некоторый ответ, ослабляющий или усиливающий действие источника. Следующая реакция формируется уже с учетом этого изменения и так далее, пока взаимодействие или становиться устойчивым, или разрушается одна из реагирующих сторон.

Если кто-нибудь не узнал, то наиболее близкой аналогией данного описания самоорганизации, является воспитательный процесс, в котором учитель путем воздействия извне — методом кнута и пряника — «самоорганизует» ученика, приводя в соответствие его, учителя, требованиям.

А схематически сказанное выше может быть изображено, как показано на Рис. 1. Здесь «источник энергии» вносит «возмущение», в реагирующую на него «активную среду» («структуру») (1А), которая включает в себя «объект непосредственного воздействия» и «регулятор обратной связи» (1Б). В итоге все выглядит, как классическая схема регулятора с обратной связью, описанная еще Н. Винером в его знаменитой «Кибернетике» (1В) [4], и без проблем трансформируемая — для удобства дальнейшего нашего рассуждения — к окончательному, минимально простому, принципиальному виду:

Рис. 1. Обобщенная модель самоорганизации А) Основные процессы и составляющие; Б) То же с учетом качественных проявлений активной среды; В) Структурная схема линейной обратной связи по Н. Винеру [4] и в упрощенном виде. Здесь Y — входной сигнал, Х — первоначальный входной сигнал, AY и lAY — выходные сигналы, соответственно, после действия и противодействия. Согласно схеме, выходной сигнал действия lAY= X(A/(1+lAY)), а совокупный оператор обратной связи —  A/(1+lAY)

Причем тут экономика?

Очень даже при том. Если согласиться с тем, что общество является самоорганизующейся системой (а это точка зрения современной науки) и эволюционирует, подчиняясь законам самоорганизации, то последняя реализуется также и во всех его, социума, способах бытия (модусах) и уж тем более в таком важном, как экономика, которую господствующее материалистическое мировоззрение вообще рассматривает чуть ли не как локомотив истории. А признав это, несложно убедиться в том, что принципиальная процессуальная схема, описывающая экономическую деятельность (Рис. 2), практически идентична винеровской схеме обратной связи (Рис. 1В):

Рис. 2. Принципиальная элементарно-процессуальная схема экономической деятельности

Впрочем, сходство рисунков отнюдь не ограничивается графическим подобием. Математически схема, изображенная на Рис. 2, хорошо описывается, как одна из классических моделей в теории самоорганизации — модель Вольтерра-Лотка, — а в реальной жизни соответствует тому, как организовано типичное натуральное хозяйство.

Существует источник сырья, и присутствуют в наличии люди, работники, которые в состоянии это сырье переработать в необходимую для себя продукцию и средства, потребные для дальнейшего осуществления производства. Чем больше сырья, тем большее количество работников, его перерабатывающих, оно сможет таким образом «прокормить», и наоборот. Фактически, описываемый процесс соответствует естественной регуляции численности по принципу «хищник» (в данном случае, «работники») — «жертва» («сырье», в конечном итоге, перерабатываемое в «отходы»).

Однако человеческое общество ничем бы не отличалось от популяции других живых организмов, если бы не имело самостоятельного вектора развития, не связанного исключительно с потреблением. В качестве такового направления человечеством исторически была избрана технологическая «модернизация производства» (Рис. 3), важнейшим [5] следствием которой явилось непрерывное и все ускоряющееся сжатие социальной системы — ее оптимизация, ведущая к сокращению количества людей, так или иначе участвующих в «производстве», и появлению «иждивенцев».

Соответственно, разом возникли проблемы «лишней продукции» и «лишних людей». Если число работников после инновации оставить неизменным, то результат их деятельности окажется в количестве избыточном, т.е. обществом полностью невостребованным. Если же, напротив, произвести сокращение непосредственно задействованных в производственном процессе (учитывая производительность труда, возросшую в результате реализованной инновации), то тут же возникнут сложности с распределением производимого.

Механизмом, компенсирующим описываемое сжатие социума, вследствие непрерывно действующей «модернизации производства», и разрешающим кризисные ситуации с «лишними», является «рынок» [6] (Рис. 3), обеспечивающий «расширение» системы за счет ее экспансии вовне — включения в хозяйственный цикл иных человеческих сообществ и иных производств. Избыточность, возникающая в результате технологического прогресса, просто растворяется в новых, возросших, масштабах и организационной сложности системы, обусловленных стимулируемой рыночным товарообменом хозяйственной интеграции. Большее потребление влечет за собой производство бoльших объемов продукции, усложнение ее ассортимента, а вместе с ними разделение труда, диверсификацию производств и многое другое, в конечном итоге скрадывающее за счет понижающего усреднения порожденную развитием внутрисоциальную напряженность.

Рис. 3. Процессуальная схема экономической системы.

Собственно говоря, в нулевом приближении всю экономику, с точки зрения теории самоорганизации можно свести к действию трех, связанных друг с другом, регуляторов обратной связи: первичного производственного и двух вторичных — модернизационного (социально-оптимизирующего, сжимающего систему) и рыночного (обеспечивающего распространение системы за ее пределы) (рис. 3). Прекращение экспансии, замыкание рынка в ограниченном пространстве неизбежно ведут к разрушению структуры из-за доминирующего влияния инноваций на весь цикл.

Производство монополизируется. Автоматы и механизмы выдавливают «работников» из производственного цикла, превращая в «иждивенцев» [7]. Синхронно возрастают социальная напряженность и падение потребления. Конечной точкой подобной оптимизации является детерминированный хаос, спутниками которого вполне могут стать экономический коллапс и бунт, по большей части «бессмысленный и беспощадный» и способный перерасти в революцию лишь том случае, если все же пространство для дальнейшего расширения социума найти удастся [8].

Фактор денег

Однако результат регулирующего действия «рынка» обнаруживается не только в формировании взаимосвязей между «продукцией» производства и «людьми», ее потребляющими, но включает в себя также денежные отношения и при том двоякого рода. Во-первых, «деньги» в их исконной функции товара, т.е. тоже одного из продуктов, но выделенного в самостоятельную ветвь хозяйственного цикла (Рис. 3), как обладающего свойством универсального обменного эквивалента относительной ценности других видов продукции. Подобная дополнительная обратная связь, добавленная к рыночному регулятору, опосредуя товарообмен, облегчает его осуществление и ускоряет связанные с ним процессы.

Во-вторых, «деньги» в функции «роста» (умножения, мультиплицирования), трансформирующиеся в «активы», вкладываемые в «продукцию», косвенно стимулирующие производство и ожидающие возвращения с прибылью. Последнее является ключевым для понимания места и роли данной обратной связи, влияющей на результирующий эффект «рынка». Эти «потенциально активные деньги», в отличие от участвующих в обороте, действуют прямо противоположно — замедляют рыночный товарообмен, депонируют и концентрируют денежные средства или / и эквивалентную им продукцию. По сути это — рыночный эквивалент «модернизации производства», вектор развития, обуславливающий конкурентный естественный отбор и сжатие данной подсистемы вплоть до ее полного коллапса.

Последнее случается тогда, когда рынки теряют возможности к дальнейшему расширению. В этом случае денежно-оборотная составляющая рынка относительно быстро истощается, товарообмен сокращается, а возникший дефицит оказывается перетекшим в активы и осевшим в них. Экономика впадает в состояние кризиса перепроизводства, застой, депрессию.

Теперь, когда модель в целом описана [9], нетрудно понять и объяснить, «откуда растут ноги» нынешних глобально-экономических проблем.

Простота мудрецов

Хотя к настоящему моменту конспирология и приобрела устойчивый статус объекта обструкции, издевательств и насмешек, однако весьма трудно не обнаружить присутствие чьего-то умысла в том, что все три глобальных проекта, в конечном итоге приведшие мировую экономику и общество в целом к сегодняшнему кризисному состоянию, были начаты не то, чтобы исторически, а практически одновременно — в одном и том же 1970-м году. Речь идет о построении глобального технотронно-сетевого общества, сопутствующей ему глобализации (начавшейся чисто экономически, но потом распространившейся и в области культуры, политики, власти, социального структурирования) и валютной гегемонии доллара, отвязанного от ранее соответствовавшего ему товарного носителя — золота.

Первый из перечисленных проектов задавал курс технологической «модернизации общества» (фактически, являлся вектором экономического и социального развития). Второй — изначально определял цель: достижение пределов расширения «рынка». Ну, а третий был призван, создав видимость рыночного благополучия неподконтрольной извне эмиссией оседающих в «активах» оборотных «денег», словно магическим пылесосом, высосать и сконцентрировать в руках очень ограниченной группы лиц, условно соотносимых с «элитами США», сырьевые, производственные и финансовые ресурсы со всего мира.

Доллар, «привязанный» к золоту, такой возможности не давал. Не то, чтобы он исключал кризис невозможности дальнейшей экономической экспансии (события ХХ века — две мировые войны, Великая американская депрессия — ясно показали, что это не так), но наступление подобной ситуации было бы явным, неуправляемым и в целом не обеспечивающим никакой из социальных групп экономических преимуществ. Однако все переменилось, когда мировые «деньги», которые все по инерции и продолжали считать таковыми, оказались изъятыми из общего хозяйства и приватизированы, т.е. по сути превращены в фишки казино, полностью подконтрольные его хозяевам. Ограниченным возможностям экономической системы оказался поставлен в соответствие бесконечный источник «как бы финансов», который в конечном итоге ее и поглотил.

Существует еще один довод, помимо синхронности, почему три названных выше глобальных проекта нельзя считать случайностью. Дело в том, что хотя все они так или иначе являются проявлением борьбы за власть и могущество, однако лишь третий, финансовый, делал реализацию всех трех не только скрытой от глаз непосвященных, но и полностью управляемой. Другими словами, их ход осуществления и длительность полностью определялись теми, кто их начал и поддерживал. И то, что глобальный кризис, переходящий в коллапс, случился, когда случился, и разворачивается так, как разворачивается, зависит исключительно от оценок и намерений кукловодов. Если мировая экономика бьется в конвульсиях и вот-вот «даст дуба», то это означает лишь одно: все ценное из нее уже изъято, и принято решение начать перестройку социальную, чтобы привести структуру общества в соответствие «новому порядку».

Однако хотя основные цели, которые ставили перед собой «глобальные мудрецы», и достигнуты — экономическая и политическая власть в мире ими захвачены и поставлены под контроль, — однако существует целый ряд обстоятельств, уже проявившихся в ходе реализации проекта, согласно которым возникшая реальность не вполне соответствует изначальным ожиданиям ее устроителей.

Мир после кризиса

Сорокалетние глобальные «эксперименты» с долларом подорвали доверие к мировым деньгам, как таковым, и потому совершенно невероятно, что после падения сегодняшних основных транснациональных платежных систем их место смогут занять какие-либо национальные, вроде рубля или юаня, или даже что-то вроде международных «специальных прав заимствования», в силу того, что все перечисленные столь же не привязаны ни к какому конкретному материальному носителю, как и падающие ныне валюты-фишки. Надо сказать, что кукловодами это понимается, ибо любые даже намеки на систему финансовых расчетов, отличную от существующего казино, жестоко пресекаются. Судьбы Ливии и Д. Стросс-Кана тому живые примеры.

Однако нет сомнения в том, что после непродолжительного периода валютного хаоса мировые деньги в силу их насущной необходимости все же появятся. Какое-то время просуществуют бартерные отношения, а потом им на смену придет вновь золото, или платина, или что-то еще в этом же духе.

Возможен и другой вариант. За те же годы долларовых экспериментов и уничтожения глобальной рыночной экономики сложилась практика распределительно-карточных отношений. К ним относятся и социально-экономический пакет, предоставляемый нуждающимся слоям населения в развитых странах, и по сути вся система предоставления индивидуальных займов (которые в конце концов, накопившись, и обрушили рыночную финансовую систему в 2008 году).

К слову сказать, практически выстроенное глобальное технотронно-сетевое общество заточено именно под такую фактически безденежную организацию товарообмена. Да и повсеместное продавливание так называемых электронных денег, совмещенных с универсальными идентификационными картами и инкорпорированными (т.е. внедренными в тело) биочипами, свидетельствует об ожидаемой предпочтительности именно такого принципа в хозяйственной организации посткризисного общества.

В этом случае будущее человечества, которое ему надеются сформировать, представляет собой некую цивилизацию статуса, в котором количество потребляемого людьми (материального или иного) в точности соответствует их числу и месту в социальной пирамиде. Т.е. фактическим направлением развития общества ожидается разделение на касты, варны и страты, погружение в темное средневековье и мрак рабовладельчества, которые социальному сознанию попытаются представить в виде «коммунизма», скалькированного из утопий Кампанеллы и быта империи инков.

В качестве горькой пилюли на этом пути для его проводников следует назвать то, что в целом он бесперспективен. Остановка и даже приостановка рыночных отношений отбросит экономику в состояние натурального хозяйства. Лишенный компенсации регулятор «модернизация производства» по-быстрому, во все ускоряющемся темпе выдавит людей за пределы «производства», а вместе с тем и вообще хозяйственных отношений. Для сокращения избыточного «поголовья» придется организовывать большую войну или мор до всеобщего истребления (что чревато для самих организаторов). В противном случае начатый сегодня для обеспечения социальной реструктуризации «управляемый хаос» (в т.ч. и за счет временного отключения действующих социальных пакетов) быстро перерастет в хаос, никому и никак не подконтрольный, грозящий снести все нынешние структуры общества снизу доверху (включая и кукловодов) и отбросить обезумевшее человечество в самое начало его истории, чтобы окончательно выродиться или, в лучшем случае начать восхождение с нуля.

Нелепа и имеющая место надежда на близкое выведение «сверхчеловека» — химерического гибрида со зверем или некрократического симбионта с компьютером. В обоих случаях возникнет — если это удастся его сумасшедшим создателям, если тварь сможет-таки, несмотря ни на что, выжить — совершенно новый объект с иным, ничуть не совпадающим с прежним, жизненным циклом, иными средствами жизнеобеспечения, категорически отличающийся от нынешних смыслами существования. Иначе говоря, это «новое существо» — нежить — будет развиваться, если найдет в себе силы, по иным законам и в ином направлении. Каком? Неизвестно. Все человеческое окажется отринутым прочь.

И это не говоря о том, что ошибочной является сама, набирающая популярность, идея о бессмертном существовании избранных за счет пересаживания их личности — сознания? души? — в иные тела, включая и кибернетические устройства. Поскольку «материальный носитель» персональности до сих пор не выделен, а времени до наступления сингулярности [10] (которая является и пределом для «модернизации производства») не осталось, и внутри системы оно, это время, по объективным причинам движется все быстрее и быстрее, вместо бессмертия сделавших на оное ставку ожидает экономический и социальный коллапс, усугубляемый еще и тем, что чем бoльшую сложность приобретут устройства, подчиняющиеся «владыкам», и чем более узким окажется круг людей, умеющих их эксплуатировать, тем с большей вероятностью следует ожидать системного сбоя автоматов и роботов, который вовсе не «восстанием машин», а простой их остановкой, способен отбросить их, возомнивших о своей божественности, хозяев в первобытное варварство и погибель.

К огромному сожалению, позитивный вариант развития событий хотя и существует, но, в виду существующей политической, экономической и культурной реальностей, ныне не реализуем.

_________________

[1] Иначе она называется диссипативной структурой (системой).

[2] Термином «обобщенная энергия» обозначается в данном случае любая причина (поток вещества, энергии любого рода, информации), приводящая в конечном итоге — непосредственно или опосредовано — к совершению работы внутри системы.

[3] Т.е. изменения в структуре оказывают влияние на изменения в источнике, и наоборот.

[4] Винер Н. Кибернетика, или управление и связь в животном и машине. — 2-е издание. — М.: Наука; Главная редакция изданий для зарубежных стран, 1983, гл. 4 «Обратная связь и колебания», С. 169

[5] Хотя и далеко не единственным. Но это тема отдельного разговора.

[6] Т.е. вопреки растиражированной неолибералами точке зрения на то, что «рынок является регулятором экономики», на самом деле его управляющая роль куда скромнее — «всего лишь» компенсировать разрушительные для социума последствия технологического прогресса.

[7] Люмпен, как сказали бы классики марксизма-ленинизма, или маргиналов, как любят говорить теперь. Впрочем, другим, по нынешней, чисто российской классификации, этот процесс также византийски витиевато именуется «переходом в социально-незащищенные слови населения» и в «малое предпринимательство».

[8] С этой точки зрения, две уже прошедшие мировые войны были не только войной прежних империалистических держав за передел мира и новые рынки, но и банально зачисткой собственного «расплодившегося населения».

[9] Приведенная модель не только описывается качественно, но весьма несложно формализуется и вполне может быть обсчитана количественно.

[10] Сингулярность — иначе, точка разрыва; в современной литературе имеет также хождение термин «технологическая сингулярность» (Vernor Vinge The Coming Technological Singularity, http://accelerating.org/articles/comingtechsingularity.html, © 1993) — момент истории, в котором прекращается развитие человеческого общества, как самостоятельного объекта. По мнению, Р. Курцвейля и его единомышленников, далее человечество ожидает интеграция в «более продвинутую» киберсистему и симбиоз с ней.