Говорить нынче о конспирологии в приличном обществе — неприлично. Действительно, какой-такой заговор элит против быдла? — Паранойя! Власть мирового правительства? — Бред! Господство «золотого миллиарда»? — Чушь собачья! И никому из «здравомыслящих» даже не приходит в голову, что перечисленные стереотипы одни повторяют совершенно бездумно — попугайски: этого не может быть потому, что не может быть никогда, — другие, глуша свой страх («а нам-то сия напасть за что?»), а третьи — третьи занимаются тем, что вполне сознательно отводят глаза первым и вторым и затыкают рты остальным, кто эту их хитрость разглядел и пытается помешать.

А все дело в том, что заговор — в жизни человеческого общества дело самое что ни на есть обычное и почем зря распространенное: от быта до политики, от игры до ведения бизнеса.

Где обман (ради выгод и привилегий — доминирования, гешефта, бонусов и т.п.), там и заговор. Ну, как еще иначе, например, можно расценивать деятельность группы заинтересованных лиц, которые навязчиво — и весьма успешно! — втюхивают другим, незаинтересованным, дерьмо под видом конфетки (причем, зачастую буквально [1])? Скажете, мошенничество? Организованная преступная группа? Ну, наверное, так и есть. Но как быть, когда этим мошенникам принадлежит монополия во власти, в сфере финансов или ином виде социально-хозяйственной деятельности? Тогда для всех остальных названное представляется, как «просто бизнес» (увы, не пойманных за нечистые руки) элит.

И подобные ситуации, когда статусные социальные преимущества используются в сугубо корыстных целях, достаточно распространены (уж во всяком случае в нашей стране и в наше время ими никого не удивишь). Вот только «здравомыслящий» обыватель даже тени соображений на эту тему старается отогнать в сторону, подсознательно помня, как об абстрактном «большом брате», так и о весьма конкретной ст. 282 УК РФ [2] (которая, в частности, для того законодательно и устанавливалась, чтобы мысли лишние в голову не лезли).

Словом, основная причина гонений на «конспирологию» и «глобальный заговор» заключается, главным образом, в том, что присутствует в такой терминологии осуждающе уничижительный оттенок, подходящий более для слабаков, лузеров, проигравших, в то время как им, господам, власть предержащим и вообще «успешным парням» куда приятнее было бы, чтобы о совершаемом ими говорилось, как о «правильном ведении бизнеса», о «дальновидной и перспективной политике», о курсе, взятом на «устойчивое развитие» и т.п. Иначе говоря, хоть «побежденным горе», а «идущие на смерть просто обязаны своих цезарей приветствовать», для чего и предназначен обильный информационный туман, во всю наличествующую мощь распространяемый в социуме средствами массовой пропаганды.

Данное «лирическое вступление» приведено здесь с одной-единственной целью — обратить внимание на то, что «объективность», как глобализационных процессов вообще, так и порожденного ими нынешнего финансово-экономического кризиса, отнюдь не исключает возможности ни искусственного их происхождения, ни существования умышленных целей, которые достигаются с их осуществлением. Другими словами, объяснение проблем, возникших сегодня в глобальной экономике в целом и, в частности, дамокловым мечом нависших над государствами Европы, может быть не только в «неудачном стечении обстоятельств», но и в их детерминировании, вследствие искусно расставленной ловушки, возникшей в результате большой, полувековой, игры глобальных финансовых групп (ГФГ).

Вся сегодняшняя мировая экономическая и политическая ситуация является промежуточным итогом в реализации проекта, начатого почти 50 лет назад представителями глобальных элит и нацеленного на построение всемирного технотронного сетевого общества [3]. Он является и небывало крупномасштабным, и сверхсложным, и многосторонним, а потому включает в себя значительное число разнообразных уловок, призванных обеспечить необратимость тех социально-экономико-политических изменений, в которые должно оказаться вовлеченным все человечество.

Одна из таковых состоит в обмане, или точнее, в информационной неполноте в описании выстраиваемой экономической структуры «нового мирового порядка», представляемом «почтенной публике» для публичного обсуждения. Все дело в том, что все экономические модели, как неоконсервативные, так и монетаристские, вокруг которых с упоением полемизируют комментаторы и пытаются сформировать прогнозы на будущее (фактически, угадать его) разного рода экономические эксперты и советники, не учитывают двух вещей.

Во-первых, вся система хозяйствования рассматривается, как эргодическая, т.е. как не принимающая в расчет текущих локальных изменений в структуре общества. И, соответственно, во-вторых, из модельных описаний экономики изъято и внутрисистемное (историческое) время, игнорировать которое (да и то с оговоркой!) допустимо лишь в том случае, когда интенсивность социальных изменений весьма и весьма невелика (как это было, например, 2-3 столетия назад).

Впрочем, никем особенно и не скрывается, что оба направления моделирования финансово-хозяйственной деятельности — консервативное и либеральное, дополненные префиксом «нео-», — предложенные «для широкого общественного обсуждения и использования», являются развитием классического представления об экономике, но, вроде бы, углубленного, расширенного, развитого и приспособленного к условиям текущей реальности. Другими словами, экономическую систему описывают по сути все в тех же, двухвековой давности образах и категориях, сводя, фактически, к процессуальной схеме некоторого устойчиво функционирующего механизма, «открытого» или «закрытого», в зависимости от условий модели, для обмена с неким абстрактным «внешним миром».

Однако еще в 1996 г., т.е. спустя четверть столетия после начала глобализационного проекта (ориентировочно 1969-71 г.г. [4]) и за полтора десятилетия до нынешнего, терзающего уже глобализованный мир, финансово-экономического кризиса, Г.-П. Мартин и Х. Шуманн, редакторы солидного немецкого еженедельника «Шпигель» (Spiegel), выпустили исследование [5], в котором на большом количестве уже тогда эмпирически накопленного материала показали негативные особенности и отличия «глобальной перестройки», кардинально невписывающиеся в вытекающую из экономических моделей благостную картинку. Т.е. «старая экономическая парадигма» выдавала ложные результаты уже тогда, и уже тогда, а не только вот сейчас, в ходе критического обострения ситуации, требовала своей замены [6].

Тенденции, подмеченные и описанные в труде Мартина и Шуманна, во всей своей полноте уже реализовались в современном глобализованном мире и стали предметом обсуждения «экспертов». Исключение составило лишь первое и, вероятно, самое важное наблюдение, состоящее в том, что глобализация влечет за собой изменение социальной структуры в соответствии с распределением Парето. Причем, как выяснили редакторы «Шпигеля» из своего общения с «отцами глобализации», происходящее является для тех отнюдь не случайным, а вполне ожиданным и даже целевым результатом [5].

Здесь следует пояснить, что в социологии и экономике распределением Парето описывается ситуация, когда накопительные изменения в системе ведут к перераспределению ее ресурсов между составляющими в некоторой геометрической прогрессии — в частности, 20:80. В случае общества это означает, например, что как бы оно ни богатело (или беднело), как бы ни прирастало (или оскудевало) численностью населения, его 20% будет принадлежать 80% общего достояния. То же справедливо в отношении власти, пассионарности, дееспособности и т.д., т.е. всего того, что может быть соотнесено с процессами самоорганизации и описано уравнениями эволюции способных к ней систем [7].

Исходя из сказанного, становится совершенно понятным, почему на публичное обсуждение темы построения в результате глобализации «общества 20:80» наложено строжайшее табу. Объединение мира в единую финансово-экономическую систему, с одной стороны, сделало ее, замкнув социальное пространство, закрытой. Для проигравших более не оставлено свободных ниш или областей, куда бы они смогли мигрировать и «начать жизнь сначала». А с другой стороны, в «большой экономической игре» сохранилась «открытость»: т.е. источники ее энергии [8] по-прежнему остались внешними и (по крайней мере, пока) неисчерпаемыми. И конечным призом для победителей все так же продолжает быть тотальная, все убыстряющаяся, монополизация во всех им подконтрольных сферах социальной и хозяйственной жизни и овладение всеми наличествующими богатствами планеты. Ну, и естественно, что ставить об этом в известность тех, кто в результате глобального жульничества обречен остаться без каких бы то ни было средств к существованию, шулерам, уже сконцентрировавшим в своих руках подавляющую часть власти и достояния всего человечества, нет никакого смысла [9].

Если попытаться охватить круг тех, кого глобальное мошенничество отбросило к периферии существования, то в первую очередь следует назвать просто — «почти все человечество». Среди информационных утечек с прошлогоднего заседания Бильдербергского клуба (БК), с членами которого не без оснований связывают управление глобализационным проектом, прозвучало, что «по их оценкам» число успешных людей в мире составляет порядка 150 миллионов (с домочадцами — 250-280 миллионов) человек, т.е. 4% от почти семи миллиардного населения земли. Несложно сообразить, что столь «многомудрое исчисление» является производным из соотношения Парето (1/5 от 1/5).

А остальные? Остальные, естественно, попадают в категорию «побежденных», «лишних», «резервных» и ... подлежат, если не прямому сокращению, то по крайней мере социальной деградации к соответствующему их успешности статусу. Таким образом, во-вторых, на запустение обрекаются целые географические области, и, в-третьих, подпадает под ликвидацию сам институт государственности, которая перестает быть практически нужной в мире, поделенном на сферы влияния ГФГ и ТНК.

Ну, а чтобы не быть голословным, следует заметить, что нынешнее, 2011 года, заседание бильдербергеров, открывшееся 9 июня в швейцарском Сент-Морице по оценкам экспертов [10], внутри анонсированной тематики своей встречи (авария на атомной станции «Фукусима», закрытие АЭС в Германии, революции в арабском мире и проблемы Интернета) сосредоточится на «уничтожении Европы» (по утверждению Й. Аккермана, генерального директора Deutsche Bank), искусственном продолжении международного финансового кризиса для дальнейшего ослабления европейской и американской экономик и создания системы транснационального управления. Конечно, все это лишь предположения — настоящие результаты переговоров и решения членов БК останутся за семью печатями — бизнес и меньшего масштаба умеет тщательнейшим образом сохранять свои тайны, — однако текущий ход событий весьма и весьма укладывается в канву мнений экспертов.

Действительно, в фокусе потрясений бурной весны 2011 года можно усмотреть именно Европу, основной «виной» которой, с точки зрения глобального проекта, является чрезмерно — вроде как бы «не по статусу»! — высокий уровень жизни ее 400-миллионного населения, защищенного серьезным социальным пакетом. Причем последний формируется по сути из ренты, получаемой от экспорта технологий, которые зарегистрированные в Европе ТНК и ГФГ реализуют «где-то там» посредством дешевой рабочей силы Китая и Индокитая. И ко всему прочему государства и население Старого Света все еще старомодно структурированы, полны демократически-либеральных иллюзий, и ... им есть, что проигрывать и что терять.

Можно выделить несколько направлений, по которым наносится удар для сокрушения европейской твердыни: (1) финансовое-экономическое (подрыв экономики государств Европы), (2) политическое (разрушение Евросоюза), (3) социальное (запуск «управляемого хаоса» посредством экспорта революций, наплыва мусульманских мигрантов, наркотизации населения).

Первое отнюдь не ограничивается подрывом евро. Хотя именно на этом процессе СМИ фокусируют внимание обывателя, но, вообще говоря, валютный дефолт не является сугубо специфичным исключительно для Европы. Он — прямое следствие и развитие начавшегося четыре года тому назад финансового кризиса и в той или иной степени касается всех участников валютной пирамиды, порожденной ФРС США. Собственно, и сам держатель и производитель главных денежных фишек планеты вплотную подошел к тому, чтобы объявить о своей платежной несостоятельности [11]. И этот его крах явится вполне логичным завершением сорокалетнего глобального мошенничества, до самого своего последнего часа прибыльного для тех, кто его устраивал, и ведущего к обнищанию всех остальных [12].

Греция и другие европейские государства-аутсайдеры [13] оказались в числе «козлов отпущения» исключительно потому, что (1) не выдержали конкуренции за счет собственных внутренних ресурсов, которые, словно насосом, высосало из них участие в глобальном казино (см. о распр. Парето), (2) их подпитка за счет ренты от спекулятивных успехов «своих» ГФГ оказалась недостаточной, а также — что гораздо важнее! — (3) выяснилось, что чисто политическая солидарность конфедерации стран-членов Евросоюза (ЕС) не способна обеспечить его целостность.

Каждый по сути попал в положение «сам за себя» и предпочел «погибать в одиночку». И если в начале греческих проблем еще раздавались голоса об «эффекте домино», о катастрофичности выхода Греции из ЕС [14], то к концу июня распад единой экономики Европы оформился, как ближнесрочный прогноз [15] и стали звучать прямые требования об исключении банкротов из европейской конфедерации [16]

Нищающая, распадающаяся экономика, влекущая за собой, с одной стороны, политическую дезинтеграцию ЕС, а с другой — все интенсифицирующееся свертывание социальных программ и расслоение населения в европейских государствах, представляет первую, внешнюю, волну, накатывающего на Европу управляемого извне хаоса. Впрочем, этот раскалывающий общество удар является и важнейшим. Не случайно он наносится в связке со случайными и не случайными сопутствующими факторами.

Ухудшение климатических условий, вследствие техногенной катастрофы в Атлантике, нефтяной кризис, порожденный «управляемым хаосом» в арабском мире, авария на японской АЭС, подорвавшая доверительное отношение к атомной энергетике и усугубившая углеводородную проблематику, толпы мигрантов с Севера Африки — все это вместе выступает достаточно серьезной социальной и экономической нагрузкой для и так находящихся в сложном положении народов Европы. Но, пожалуй, наиболее беспрецедентной и показательной является биологическая диверсия, целью которой с очевидностью является подрыв сельского хозяйства европейцев.

Каким бы вирулентным ни был этот, то там, то тут появляющийся и исчезающий, штамм геморрагической кишечной палочки, он не в состоянии развиться до масштабов полноценной эпидемии и привести к значительным жертвам среди населения, но вполне может обернуться паникой, подорвать, как внутренний, так и внешний, спрос на сельхозпродукцию и привести к разорению целого сектора экономики, и вызвать волнения мелких производителей. Что, собственно, уже и имело место быть [17].

И тут просматривается начало второй волны управляемого хаоса, направленного против европейцев. Чем хуже экономика, тем больше недовольных, как собственным бедственным положением, так и свертыванием социальных программ, и тем выше готовность людей выйти на улицы с социальным протестом. И уже выходят: правда, пока там, где стало наиболее напряженно — в Греции и в Испании [18]. Но лиха беда начало. Уже запущен механизм цветных революций по образцу реализованных в арабском мире под лозунгами «За реальную демократию!», «За революцию от Туниса до Сибири!» [19].

Нет, этот оранжизм на данный момент еще носит мирный характер — его время не пришло. Но очень показательным является его идейный комплекс: решать свои проблемы через созданную ассоциацию коммун, сняв ответственность за них и происходящее с ними с властей и правительств. Трудно придумать наиболее емкое воплощение глобалистского неотроцкизма, и потому нет никаких сомнений в том, что обильно разливаемое сегодня горючее революций, вспыхнет, как только экономическая ситуация подойдет к опасному критическому рубежу, а вовлеченные в них молодежь и афро-арабский люмпен, импортированный в Европу из охваченных беспорядками стран Ближнего Востока и Северной Африки, обеспечат условия, чтобы начавшийся пожар не затухал, а лишь разгорался.

Тут тебе и хаос под управлением, и сокращение населения до желаемых сотен миллионов, и «оправданное законом» присвоение национальных достояний — все в одном флаконе. Как вполне справедливо заметил М. Бударагин в своей заметке о БК [10], бильдербергеры долго и тщательно запрягают, зато возят быстро. Так что, скорее всего, лето и осень 2011 года в Европе скучными не покажутся.

________________________

[1] Например, как японцы, взявшиеся изготавливать гамбургеры для нищих из фекалий, или как компьютерный магнат Б. Гейтс, внедряющий то же сырье для тех же лиц в качестве топлива: Японские ученые изобрели мясо из нечистот и делают шитбургеры, http://www.newsru.com/world/17jun2011/shitburger.html