Когда материал “Вниманию родителей” готовился к публикации, то, прежде всего, он рассматривался с точки зрения оповещения собратьев и сограждан о школьном учебнике, представляющем угрозу для психического и физического здоровья детей. Каково же было мое удивление, когда после размещения материала на сайте (www.kongord.narod.ru), единственным откликом на него стало письмо следующего содержания:

С уважением, В.Б.Войнов”...

Ну. что тут скажешь?.. Хорошо хоть, что никто не спорит о вещах не теоретических и умозрительных, а фактических, непосредственно касающихся учебника В.Я. Сюнькова. А не то, пожалуй, дело дошло бы и до независимой экспертизы у специалистов в области нейро-лингвистического программирования и до прямого, подкрепленного многочисленными цитатами обвинения авторов сих “Основ безопасности жизнедеятельности” в подрыве государственных программ по борьбе с детской и подростковой наркоманией и токсикоманией и деятельности, наносящей вред здоровью людей.

Думаю также, что в письме случайно оказались упомянутыми и пункты, касающиеся несоответствия учебника программе Министерства образования РФ и отсутствия его (учебника) экспертной оценки. Первое обнаруживается путем элементарного сравнения того, что есть и что быть должно, а второе вообще не требует доказательств, ибо о какой экспертизе может идти речь, когда один и тот же человек возглавляет и авторский коллектив, и орган, положительно оценивающий его труд и рекомендующий последний в качестве общегородской основы для школьной программы по “ОБЖ”.

Таким образом, все о чем далее пойдет речь, по-видимому следует сосредоточить на онтологии такого “научного” новообразования как валеология. Однако перед началом рассмотрения проблемы хотелось бы сделать несколько оговорок:

1. Поскольку я не принадлежу ни к лагерю “научных валеологов”, ни к лагерю “православных валеологов”, ни даже к личным противникам какой-либо из первых двух перечисленных партий, но зато категорически против растления детей по всем “правилам науки”, то позволю себе оставить в стороне всю предшествующую дискуссию по этому вопросу, ограничив количество источников, позволяющих оценить суть претендующей на “научность” дисциплины, лишь двумя, актуально имеющимися в моем распоряжении и достойно представляющие как медицину, так и педагогику.

Это, во-первых, присланная автором письма статья “Валеология – это не религия XXI века, а педагогическое направление профилактической медицины”, автором которой, как можно судить, является один из апологетов данного направления – В.И. Циркин (проф., докт. мед. н., зав. каф. Нормальной физиологии Кировской государственной медицинской академии, Дир. Института педагоги здоровья и восстановительной медицины КГМА, Дир. Валеологического научно-образовательного центра Вятского государственного педагогического университета). Вторая работа – тот самый учебник под ред. В.Я. Сюнькова, который и послужил первопричиной для разбирательства. Хотя Виктор Яковлевич и не доктор медицинских наук, а всего лишь кандидат педагогических, человек он не менее достойный и авторитетный в своей области: вице-президент Международной академии наук экологии и безопасности жизнедеятельности (МАНЭБ), председатель научно-методического совета по ОБЖ Московского комитета образования и, кроме того, работающий в активном взаимодействии с Московским институтом повышения квалификации работников образования (МИКПРО).

2. Дабы избежать излюбленных у валеологов обвинений в пристрастности и приверженности православным христианским этическим ценностям, все мировоззренческие оценки сделаем a posteriori, т.е. после проведенного исследования.

Итак, приступим. Для того, чтобы более или менее объективно установить, является валеология научной дисциплиной или ответвлением оккультизма, подвергнем ее испытанию на соответствие пяти критериям – научности (1), материалистичности (2), метафизичности (3), религиозности (4) и оккультности (5).

Начнем с научности. Как сообщает нам “Философский энциклопедический словарь” (М.: “ИНФРА-М”, 1997), “НАУКА – сфера человеческой деятельности, функцией которой является выработка и теоретическая систематизация объективных знаний о действительности... Частные науки классифицируют с точки зрения их предмета или метода...” А “Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия” дополняет: “Наука включает как деятельность по получению нового знания, так и ее результат - сумму знаний, лежащих в основе научной картины мира... Непосредственные цели науки – описание, объяснение и предсказание процессов и явлений действительности, составляющих предмет ее изучения, на основе открываемых ею законов”.

Вряд ли к сказанному добавляемо что-либо еще. Можно констатировать, что критерий научности исчерпывающе описывается установлением наличия ясно очерченной области познания и специфической совокупности приемов и операций ее освоения, или, иначе говоря, предметом исследования и его методом. Я специально останавливаюсь на этом так подробно, потому что в отсутствии хотя бы одной из этих двух составляющих говорить о какой-либо самостоятельной научной дисциплине невозможно.

Взглянем теперь, что понимается под валеологией г-дами Циркиным и Сюньковым. С точки зрения педагога, “Валеология изучает большой комплекс проблем здоровья. ... Это – здоровый образ жизни” (стр. 8), “валеология – это область знаний о сохранении, укреплении и коррекции здоровья... Основной задачей валеологии является объективная оценка уровня здоровья человека и разработка эффективных индивидуальных методов и путей его сохранения и улучшения с использованием этих резервов” (стр. 29). Таково определение предмета. Естественно, что методом в этом случае должно быть “выявление индивидуальных особенностей организма, “заложенных” в него болезней, а также резервов организма и определение способов и методов преодоления болезней и развития резервов организма” (стр. 29).

Все вроде бы вполне корректно, однако существует маленькое “но”... – и предмет, и цель, и метод, сформулированные Сюньковым, лежат за пределами педагогики, т.е. науки о воспитании и образовании молодых людей, приданием каждому из последних целостного образа в соответствии с принятым в обществе мировосприятием.

Приведенные определения однозначно указывают на принадлежность данной дисциплины специфически медицинской отрасли знания, исключающей непрофессионализм, в особенности в своей “индивидуально-диагностической” части. Если же иметь в виду, что здоровый образ жизни и забота о самочувствии должны входить как неотъемлемые составляющие в образовательные программы, то еще со времен Платона, Аристотеля и до наших дней это вполне успешно достигалось через санитарно-гигиеническое просвещение и обучение физической культуре. Быть может ныне что-то изменилось в природе человека, он поглупел и стал менее обучаемым? Иначе остается предположить, что о каких-то вещах автор рассматриваемого учебника по “ОБЖ” в своих определениях сознательно или, быть может, неумышленно умолчал?

Посмотрим, что по этому поводу думает медик. К сожалению, ясных и понятных определений В.И. Циркин, несмотря на свой возраст, степени, звания и должности, не дает. В лучшем случае о предмете можно судить по таким квази-научным и туманным формулировкам, как валеология – это “педагогическое направление профилактической медицины” (заглавие статьи), “хорошо всем известная физиология человека – основа медицины и педагогики” (ч 1 п. 3), “комплексная наука о здоровье человека, о способах его сохранения и развития” (ч. 2 п. 19), “точная (?!!) количественная (?!!) наука, представляющая собой синтез знаний о здоровье человека и способах его укрепления: ее теоретическим фундаментом является философия, естественные базовые науки – биология, физика, химия, математика, клиническая медицина” (Хартия валеологов), ... призвана сформировать у выпускника школ реальные представления о факторах, всех факторах, положительно или отрицательно влияющих на здоровье человека” (ч. 2, п. 12).

Мало помогают пониманию, о чем же все-таки идет речь и цитируемые определение Р.Я. Татарницевой (“Медицинская валеология – это интегративная наука, изучающая и объединяющая духовное, психическое и физическое здоровье человека и его связь с окружающей средой, с социумом” (ч.1. п. 7)), и даже фрагмент ГОСТа образца 1996 г. (данная дисциплина – квалификация педагог-валеолог – это педагогическая ветвь профилактической медицины; его [педагога-валеолога] “Деятельность направлена на воспитание, обучение и формирование культуры здоровья субъектов образовательного процесса (ч. 2, п. 12).

Еще хуже дела обстоят с осознанием валеологами-медиками, какой же методологией пользуется дисциплина, которой они себя посвятили: “У валеологии пока еще почти нет конкретных методик по воспитанию культуры здоровья” (Вместо вступления, п. 4), “У нас мало своих методических пособий, методик преподавания вопросов культуры межличностных отношений” (ч.2 п.3), сказано по поводу использования зарубежных соросовских методичек – и это при том, что чуть ниже, в ч.2 п. 16, утверждается, что “на западе этот термин [валеология] до сих почти никто не использует. Хотя сами по себе идеи о способах сохранения здоровья приходят в России со всего света, а российские технологии тоже используются за рубежом”).

Забавная ситуация получается... За более чем двадцать лет существования “пограничной научной дисциплины” ее специалисты-педагоги на очень простой вопрос: “Что это такое?” отсылают к медикам, а те в свою очередь теряются в собственном мыслепотоке, из которого можно только и заключить, что (1) предмет сей как-то связан со здоровым образом жизни; (2) а его методология до сих пор не разработана и никак не оформилась. Очевидно, что становление валеологии, как самостоятельной науки, до сих пор не случилось, а ее название, придуманое И.И. Брехманом, представляется хотя и красивым, но преждевременным. В противном случае не было бы так мучительно трудно с выявлением не то, чтобы самой теоретической, методической и экспериментальной базы сей “отрасли знания”, но даже и в какой стороне ее искать.

А раз так, то о преподавании какого именно школьного предмета идет речь? Думаю, что г-да Циркин, Сюньков и их соратники это понимают, но отстаивают перед оппонентами свое право на существование, руководствуясь скорее меркантильными и конъюнктурными соображениями, нежели из любви к истине или людям. Кстати, только грантами и спец. финансированием можно объяснить такую поспешную регистрацию валеологии в качестве государственного образовательного стандарта, вопреки веками выверенному правилу научной корректности: “Семь раз проверь – ...”.

Впрочем, в 90-е годы, экспертиза на соответствие критерию научности госчиновниками либо вовсе не осуществлялась, либо это делалось из рук вон ... формально. Я знаю по крайней мере еще об одной, с позволения сказать, “науке наук” – информациологии (не путать с информатикой!), – которая вот так же преподается на одноименной кафедре Московского государственного технического университета радиотехники электроники и автоматики (МИРЭА и выпускает в год аж по 20 специалистов в области “фундаментального исследования всех процессов и явлений микро- и макромиров Вселенной, обобщение практического и теоретического материала физико - химических, астрофизических, ядерных, биологических, космических и других исследований с единой информационной точки зрения” (вам, г-да, это ничего не напоминает в “Хартии валеологов” из статьи проф. В.И. Циркина?). Думаю, что излишне говорить о неприкрыто оккультно-экстрасенсорно-паранаучно-колдовской начинке данной “области специализации”. Впрочем, любопытствующие могут с ней ознакомиться непосредственно на сайте Международной академии информатизации или в монография И. И. Юзвишина "Информациология" (Москва, Радио и связь, 1996, третье (!) издание, исправленное и дополненное), рекомендованной – вот парадокс! – в качестве учебного пособия в средней и высшей школе.

Однако вернемся к валеологии. Посмотрим, как она соотносится с другими, заявленными выше критериями.

Ну, с материалистичностью у данной “области знания” все в порядке. Правда, это связано не с “идеальной” кантовской “материей вообще”, благодаря которой одной только и возможно собственно научное познание, а с упрощенно-грубой природностью, плотскостью предельного позитивизма, прочно вбитого в советские головы трудами Л. Фейейрбаха и классиков марксизма-ленинизма. “Объективная реальность данная нам в ощущениях” присутствует в валеологии и как объект медицинской диагностики, и как детальное растолковывание детям физиологии человека, и как мировоззренческая установка на телоцентризм, фиксирующая в качестве высшей этической ценности даже не человеческую жизнь, а собственное здоровье.

Более того, если судить по статье В.И. Циркина, то именно базаровский нигилизм, упорно именуемый “научным материализмом”, является той козырной картой, которой валеологи, как им кажется, бьют всю аргументацию их оппонентов. Действительно, ну, какая метафизика (не говоря уж о всем остальном) возможна при “целостном материалистическом мировоззрении”?!!

Однако спешить разделять это праведное негодование не следует, ибо лукавство здесь в том, что будь это так, как заявляется, суть валеологии вполне бы совпадала с подразделом физиологии и заключалась в подборе и оптимизации условий нормального функционирования различных систем жизнеобеспечения организма. Здесь безусловно господствуют биология, физика, химия, математика, клиническая медицина и т.д. (т.е. те дисциплины, к которым и отсылает хартия валеологов). Но дело-то в том, что последние обучаются, профилируются и, соответственно, занимаются совершенно в другой области. Не на живую природу, а на сознание человека устремлены их интересы. И не методологией улучшения протекания жизненных процессов занимаются сии специалисты, а претендуют на то, чтобы учить всех “процессу здоровой жизни”.

И потому не случайно многократно цитируемый здесь апологет научного новодела спешит назвать в качестве его теоретического фундамента именно философию, т.е. науку о познании истины, науку по определению и методологии метафизичную, науку, в которой физика присутствует постольку, поскольку она находится в поле зрения исследующей ее, движущейся человеческой мысли. И, следовательно, критерию метафизичности валеология отвечает также вполне.

Предвидя возможные оговорки, что, дескать, “мы имели в виду не философию вообще, а только материалистическую” или даже еще точнее – “марксистско-ленинский научный материализм”, к сказанному следует добавить, что даже в этом последнем случае “физичны” лишь декларируемые принципы и обнаруживаемые свойства предмета исследования, а используемая методология все столь же неизменно “мета-физична”. В полной мере это также относится и к подразделам философии – педагогике и психологии, искусствам гранения человеческого сознания, – ставшим за долгую историю своего развития совершенно самостоятельными научными дисциплинами.

Впрочем, чтобы не быть голословным, предоставляю каждому судить самостоятельно, сколько в валеологии “физики”, а сколько “психики”. Предлагаю для этого обратиться к схеме, которую развертывает перед пятиклассниками В.Я. Сюньков (стр. 31) и которую, надо полагать, он не “из головы” взял:

- определение индивидуальных путей коррекции, сохранения и улучшения здоровья

- предупреждение и преодоление вредных привычек (курение. - -  -  алкоголизм, наркомания и токсикомания)
- предупреждение заболевания СПИДом

И с религиозностью у валеологии тоже не все так просто, как это пытаются представить общественному мнению г-да В.И. Циркин со товарищи. И они это сами осознают и об этом говорят. Для начала несколько цитат:

“Это противостояние [между Русской Православной Церковью и валеологами] прежде всего идеологическое. То понимание жизни и отношение к ней, которое разделяют многие валеологи, совершенно неприемлемо для православия, т.е. разногласия касаются понимания ключевых вопросов бытия” (Вместо вступления)

“Найдется ли в этом [учебном] плане место для уроков по культуре здоровья или нет – вот в чем вопрос. Какие разделы науки нужно сократить, что оставить?. Решение всех этих вопросов - по существу, это решение проблемы о человеческих ценностях, о назначении человека” (ч.2, п.17)

Полагаю, что сказанное в комментариях практически не нуждается за исключением, быть может, только одного места: конкуренция, как таковая, возможна в том и том только случае, когда супротивники находятся в одной – общей друг для друга – предметной и методической плоскости. Скажем, конкурс за сферу влияния между религией и естественной наукой – например, химией или физикой – места не имеет ни в обществе вообще, ни в школе в частности, когда речь заходит о собственно области специализации каждой конкретной научной дисциплины. Но вот если профессиональным знаниям и умениям начинают придавать социальную значимость, выводят в область метафизики и возводят в ранг мировоззренческой ценности, то это становится законным основанием для бескомпромиссной полемики и беспощадной борьбы. Ибо там, где заканчиваются объективно наблюдаемые факты, события и явления, а начинается их субъективная интерпретация, “точное знание” исчезает почти бесследно, оставляя вместо себя лишь существующий в со-знании фантом, подпитываемый суждениями, заключениями, допущениями и ... верой.

Ну, а вера, как известно, является фундаментом как религиозности вообще, так и каждой конкретной религии в частности, к каковым – да будет это известно и валеологам! – относится среди прочего и атеизм во всех его модификациях (включая и марксистско-ленинскую, “научную”). Хотят этого иные труженики на ниве образования или не хотят, но всякий, претендующий на обладание целостным мировоззрением, поневоле становится проводником вполне определенного вероучения, которое по мере своего становления и распространения в обществе и обрастания обрядами и ритуалами, постепенно приобретает явственные черты религиозного культа.

Вернемся, однако, к предмету нашего исследования – валеологии. Упоминавшиеся выше энциклопедические словари выделяют несколько совершенно специфических качеств, которые собственно и определяют, что именно можно считать религией. Таковой, по их определениям, является мировоззрение и мироощущение (1), которые характеризуются соответствующим поведением (2) и специфическими действиями (культом) (3), определяемыми верой в существование сверхъестественного (4) и чувством связанности, зависимости и долженствования по отношению к некой, обычно тайной, силе, дающей опору и достойной поклонения (5).

Первые три пункта валеологами, очевидно, разделяются и не оспариваются, ибо декларируются (см. цитаты). Четвертый и пятый ими обычно не называются, но в неявной форме все же имеют место быть. Так, в частности, говоря о том, что же преподают на уроках валеологии, В.И. Циркин рассуждает о “культуре здоровья” (например, см. Вместо вступления, ч. 2 п. 13, 17 и др.), которую познала некая таинственная совокупная “наука о человеке”. В то же время под собственно здоровьем понимается “состояние полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней и физических дефектов” (Хартия валеологов).

Не споря с определением, данным Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ), можно констатировать, что оно по сути описывает некое состояние комфортного для человека психосоматического гомеостаза, вещи в равной степени непознанной (т.е. таинственной) и идеальной, т.е. в природе не существующей (сверхестественной) и достойной поклонения и сосредоточения усилий. Будучи растворенным среди множества других общественных идеалов и ценностей, ВОЗовский “здоровый человек”, конечно же, сам по себе не является ни основанием, ни предметом культа, но тут же становится таковым, превращается в идола, как только призывается в качестве самоцели “почти социальной”, “очень научной” дисциплины, да еще при том активно включенной в воспитательно-образовательный процесс.

Итак, констатируем, что критерию религиозности валеология также соответствует.

Переходим к самому главному в нашем исследовании и самому неприятному для валеологов вопросу – вопросу об оккультности их ремесла. Чтобы избежать каких-либо двусмысленностей в толковании этого понятия, снова обратимся к помощи энциклопедических словарей:

“Оккультизм в философском плане ближе всего к гилозоизму (учению об одушевленной материи) и пантеизму (учению, обожествляющему Вселенную, природу)”.

Итак, с одной стороны, раскрытие через специальную тренировку непознанных телесных и психических сил человека. С другой – холистическое единство микро и макрокосмов. С третьей – гармонизирующая себя материя. Не таковы ли составляющие проповедуемого валеологами культа “гомеостатически здорового человека”?

Право, не хочется повторяться, возвращаясь к уже приводившимся цитатам, но все же не могу не напомнить, что на уроках валеологии детям предлагается научиться “выявлению индивидуальных особенностей организма, “заложенных” в него болезней, а также резервов организма и определение способов и методов преодоления болезней и развития резервов организма” (Учебник по “ОБЖ” под ред В.Я. Сюнькова стр. 29). Причем целью этих занятий ставится “формирование такого мировоззрения у детей и подростков, которое отвечает мировоззрению граждан свободной демократической страны” (Хартия валеологов) и заключается в достижении “состояния полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствия болезней и физических дефектов” (Хартия валеологов).

Здесь можно было бы и остановиться, ибо аналогии между тем, чем занимается оккультизм и чем валеология, очевидны и вопрос, поставленный перед началом исследования исчерпан, но я так и вижу возмущенные и негодующие лица: “Как, вы ставите на одну доску нас, настоящих ученых и каких-то там парапсихологов, экстрасенсов, колдунов?!! Вы что сомневаетесь в нашей профессиональной компетенции?!!”

Нет, не сомневаюсь. Более того, я уверен, что вы хорошие врачи и педагоги. Но вы, г-да, занявшись валеологией, покинули свое профессиональное поле, перебравшись туда, где являетесь безусловными дилетантами и профанами (к сожалению, это видно даже по сочиняемым вами текстам). То, в чьих агентов вы себя добровольно превратили, лежит за пределами и медицины, и педагогики, а лишь пытается использовать эти науки для своей социальной адаптации.

Вам, г-да, неискушенным в мировоззренческих науках, подсунули муляж, эрзац, а вы съели его, приняв за полноценный и доброкачественный продукт. Специально для вас я сообщаю, что никакой “общей философии” не существует, разве что только в виде учебника для студентов и аспирантов. Платон никогда не договорится с Аристотелем, Кант с Лейбницем, Гегель с Марксом, Хайдегер с Кьеркегором, а Хабермас с Поппером. Ибо именно в этой отрасли человеческого знания существуют не научные школы, во времени развивающиеся и становящиеся, а философские системы, т.е. совершенные, законченные продукты человеческой мыследеятельности. А общим между ними являются только законы, по которым осуществляется мышление, как способ познания объективной реальности путем абстрагирования из субъективного видения объективной действительности.

Точно также не существует и абстрактного здоровья. Вряд ли найдут согласие между собой европейский культурист, последователь Порфирия Иванова, православный монах, штейнерианец (антропософ), индийский йог и мастер кунфу. Ибо то, что считать здоровым, непосредственно связано с мировоззренческими ценностями, которые человек исповедует.

Да, вы, г-да, и сами не ограничиваете свое понимание здоровья лишь одним состоянием тела, только не осознаете этого факта, либо лукаво умалчиваете о нем в спорах (присмотритесь повнимательнее к тексту, предложенному вам ВОЗ). Ну, а поскольку “свято место пусто не бывает”, неназываемое, и вроде как бы вам неведомое, от такого своего состояния отнюдь не стало несуществующим. Вы и сами не заметили, вероятно, как вам подсунули роль проповедников оккультизма – учения, в силу своей синкретичности и показной материалистичности очень привлекательного для современных “научников”.

Соросовские и аналогичные им гранты даются не зря, не всем и отнюдь не из любви к России и ее талантливым ученым. Финансируется РАПС (это при том, что, например, США у себя занимаются не ограничением, а увеличением рождаемости). Финансируются реформы здравоохранения и образования, вынуждающие население к “здоровому образу жизни”. Финансируются Вальдорфские школы и валеология для продвижения идей подобного “здоровья” в массы. А с тем, что идеология последних разрабатывалась еще в начале ХХ века оккультистом-антропософом Р. Штейнерам, конкретные российские исполнители, реализующие эти программы, конечно же, не знакомы. Неизвестны им и та степень значимости, которую придает оккультизм педагогике, как средству завоевания им социума, и то, что под именем New Age он уже утвердился на Западе, и что вполне определенные силы прикладывают максимум усилий, чтобы аналогичное произошло и в России.

И потому нет ничего удивительного, когда оккультные практики как бы сами собой появляются у отдельных “недобросовестных” преподавателей валеологии, “искажающих” понимание своего предмета (ч.2 п. 25), когда в учебник по “ОБЖ” вклиниваются элементы даоской эзотерики (стр. 38), и когда ГОСТированная подготовка педагогов-валеологов “вдруг” включает технологии медитации, внушения, гипноза, нейролингвистическго программирования, психопрактики по биоэнергетике и суггестии (ч.2, п.8). И хотя школа пока удерживается от прямого призыва юношества к “тайному учению” и не декларирует, что свое целью видит воспитание в детях способностей к “духовному созерцанию”, “благодаря которому самые недоступные дали стали бы такими же непосредственно близкими для восприятия, как и осязаемые предметы, воспринимаемые посредством органов чувств” (из определения антропософии), но вполне уже, видимо, подошла к тому, чтобы свести познание мира к “самопознанию человека как космического существа”.

Тем не менее, пытаясь думать о людях все же скорее хорошо, чем плохо, я предпочитаю полагать большинство валеологов скорее как заблуждающихся, чем как злостных растлителей подрастающего поколения, и готов даже считать хотя и преступным, но все же недоразумением проводимые на детях, как на подопытном материале, эксперименты “для прояснения “нерешенных вопросов” валеологии” (ч. 2 п. 17). Ибо чем как не выпестованным в советское время близоруким научным нигилизмом, отягощенным мировоззренческой неграмотностью и философской некомпетентностью, можно объяснить такое маниакально навязчивое желание “созидать этические ценности”. Последние не плод творчества пусть даже и гениальных одиночек, а запечатленный духовный опыт поколений.

Наука не враг христианству – она его дитя, и сегодня этот факт большинством серьезных ученых осознается и признается. Плодотворный диалог и взаимообогащение науки и религии – реальность наших дней. А частное мнение кого-то из нас, это только частное мнение перед лицом таких титанов, как Кант, Лейбниц, Гейзенберг, Эйнштейн, Бор, Паули, Синг. И потому бессмысленно только на основании каких-то своих личных антипатий пытаться воевать, чтобы вытеснить из общества выверенные тысячелетиями духовные ориентиры, ради сиюминутного мнения, что все, чем жив человек, сводимо к его “гомеостатическому здоровью”.

Человек – не животное, как бы в этом ни хотелось убедить всех иным демократизаторам, и все “высшие”, “метафизические”, “духовные” основы нашего существования не иллюзия, а грубая проза жизни. И там. где весь морально-нравственный кодекс пытаются “упростить” до обеспечения “неприкосновенности жилища, собственности и человеческой жизни, свободы совести и передвижения”, в образовавшуюся брешь протискивается религиозно отнюдь не нейтральный оккультизм.

Последний также еще метко назван сатанизмом для интеллигенции.