С 13 по 16 ноября в Москве, в печально известном гостиничном комплексе «Даниловский» прошла V Богословская конференция «Православное учение о церковных таинствах», организованная Синодальной Богословской комиссией МП. Присутствовавшие на ней многочисленные (более ста) и далеко не всегда православные участники зачитали несколько десятков докладов, подавляющее большинство из которых так и не стало достоянием широкой публики. Известно только, что «келейные» обсуждения шли по весьма и весьма серьезным темам: «Таинство Крещения и Миропомазания», «Таинство Евхаристии», «Таинство Покаяния», «Таинство Елеосвящения», «Таинство Священства», «Таинство Брака», «Догматическое учение о таинствах в целом».

Один из гостей этого «интеллектуального форума» посетовал, что «конференция состоялась в непростое для Церкви время, когда охранительство буквально заморозило живую богословскую мысль» и потому «устроителям форума пришлось считаться с тем обстоятельством, что любое полемическое выступление может вызвать пожар в среде фундаменталистов». То бишь, если перевести на русский – пришлось богословам держать язык за зубами.

Однако не все смогли утерпеть. Так, широко известный своими нетривиальными богословскими высказываниями профессор Московской духовной академии и семинарии М.С. Иванов, выступая с докладом «Понятие "таинство" в православном богословии», принялся столь активно и бойко доказывать, что в Православной Церкви, якобы, нет догмата «О семи таинствах», и их (т.е., Таинств) может быть и семь, и десять, и семьдесят семь, что ректору Санкт-Петербургской духовной академии, архиепископу Тихвинскому Константину пришлось поставить на место распоясавшегося профессора.

Вторым несдержавшимся оказался епископ Венский и Австрийский Иларион (Алфеев), также сетовавший на то, что из-за «охранителей» (т.е., церковного народа, зорко следящего за сохранением Православных догматов в Церкви) невозможно было обсуждать обновленческий перевод богослужения с церковно-славянского на современный русский язык. «Вопрос о церковно-славянском языке стал каким-то жупелом, каким-то табу», - жаловался епископ окружающим, но грозил при этом, что «нам от этого вопроса никуда не уйти». Его поддержали митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев) и преподаватель Санкт-Петербургской духовной академии диакон Владимир Василик.

А один из его слушателей выразил надежду на то, что «новая синодальная конференция пройдет в более благоприятном для богословской мысли контексте и ее организаторам хватит дерзновения связать сугубо богословские аспекты с практикой современной церковной жизни». То есть – изменить богословие в соответствие с новыми мирскими условиями существования.

Ободренный такой внушительной поддержкой, епископ Иларион сказал, что сочетая в богослужении славянский с русским, «мы создали бы мост между внутренней церковной действительностью и тем мiром, который становится все дальше и дальше от нас». Вот только, надеюсь, шагать по этому мосту придется господам алфеевым, гундяевым и василикам сам-друг и обчелся – народ церковный предпочтет остаться во «внутренней церковной действительности», а не бежать, по образному выражению поэта, «задрав штаны» за новоявленными церковными обновленцами по мосту, ведущему в апостасийный мiр.

Еще одно свое ноу-хау в области обновленчества владыка Кирилл озвучил на конференции уже под занавес, в последний день, высказавшись по поводу совместной молитвы с еретиками. Без сомнения, это его высказывание есть вершина софизма и фарисейства. Господин Гундяев уверен, что канон о запрете молитвенного общения «с так называемыми еретиками» – это «очень правильный канон, его ни в коем случае нельзя редуцировать, снимать с повестки дня». Он разъяснил, что главная цель этого канона в том, что он «предотвращает разрушение Церкви». «Цель канона в том, чтобы избежать мимикрии. Раскол всегда мимикрирует под истинную Церковь, а если люди молятся, создается иллюзия единства. Для того чтобы ясно сказать, что раскол губителен, с раскольниками и еретиками не молились и не молятся. Именно путем канона нужно изолировать эту опасную для единства Церкви группу от церковного общения». И привел пример: «по отношению к раскольникам на Украине».

Однако это же канон, по мнению хитромудрого иерарха, «не работает» в «современной межхристианской ситуации», т.к. угроза для единства Церкви здесь отсутствует: «Допустим, отношения Православных Церквей и Католической, Православных Церквей и протестантских Церквей на уровне международных организаций полностью исключают эту опасность, потому что ни о какой мимикрии речь не идет. И опасность того, что совместная молитва, скажем, произнесение "Отче наш" (я не говорю о совместном богослужении), что это подорвет единство Церкви – эта опасность не работает сейчас. Поэтому люди собираются и говорят: "Давайте вместе помолимся", но не для того, чтобы ввести кого-то в заблуждение и оторвать чад, а для того, чтобы помолиться вместе о своих грехах, о том, например, что мы до сих пор разделены».

Если перевести два эти тезиса господина Гундяева на простой русский язык (а сам-то он говорит на языке, который гораздо непонятнее для широких народных масс, чем церковнославянский), то в первом высокопоставленный духовный лидер МП утверждает, что если какая-либо внутрицерковная группа «покушается» на права и привилегии иерархии быть непогрешимой и делать все что угодно, даже молиться с еретиками-папистами, требует от иерархов соблюдать догматы и каноны, то группа эта – раскольничья, и совместно молиться с таковой нельзя ни в коем случае.

А вот во втором случае совсем наоборот: так как еретики нисколько не скрывают своей еретической сущности, имеют свою явную еретическую иерархию, организацию и пасомых, и потому на пасомых МП не покушаются, то молиться с этими еретиками можно – они нисколько не опасны!

Таким образом, определитель «свой-чужой» работает у господина Гундяева по принципу наличия или отсутствия опасности со стороны субъекта лично для владыки, для его положения, авторитета, и т.п., а не по принципу «православный-еретик», как это должно было бы быть.

В заключение своего весьма интересного выступления (говорю это без малейшей доли иронии, мне весьма интересны изгибы софистики наших иерархов), господин Гундяев сказал, что считает «допустимым» молитвенное общение (имеются ввиду католики и протестанты) в ситуациях, не угрожающих единству Церкви, но только «с благословения священноначалия и не по принципу самостийности», т.к. «человек не должен сам определять меры своего участия в молитве с другими. Он должен следовать пастырским указаниям своей Церкви».

Так что, молиться с еретиками можно только по благословению духовника, и никак иначе, братья и сестры. Запомните раз и навсегда. А то ведь, пожалуй, побежите по костелам да синагогам молиться, самостийники этакие!

А самые мимикрировавшие, глядишь, и в Нотр-дам-де-Пари полетят.