«ПРЕДЕЛЫ РОСТА»: сорок лет обмана

Типография принтмск в москве широкоформатная печать типография печать баннеров. . Забирали отсюда Sport-Gym.ru тренажер Смита для тренажерного зала, привезли ТК комплект. . Купить настенные часы mado Часы Самара / Bestclock63.

Если чисто формально принять за начало нынешнего большого глобализационного проекта манифестацию З. Бжезинским технотронной эры [1], то краеугольным камнем в идеологии, обосновывающей ее неизбежность и неотвратимость, безусловно явилось исследование, выполненное группой ученых на средства и по заказу Римского клуба и представленное там — аккурат 40 лет тому назад — в 1972 году [2]. Сделанный ими доклад носил претенциозное название — «Пределы роста» — и неомальтузиански обосновывал необходимость и неизбежность «скорого краха человечества, если оно...» (1) срочно не объединится и (2) не начнет коллективно следовать принципам «устойчивого развития» (включающим в себя ответственное планирование в масштабах всего земного шара, чуткое отслеживание негативных изменений в экономике, экологии, обществе, недопущение истощения возобновимых и невозобновимых ресурсов, замедление — прекращение роста человечества и его перспективное сокращение). Иначе говоря, как основной вывод из сделанного прогностического расчета, его авторами был определен императив: если не задействовать всемирную социальную перестройку и не вверить себя глобальному управлению, то «еда закончится, ископаемые истощатся, человечество расплодится» и … в общем, сразу наступят хаос и апокалипсис.

И честно надо признаться, что научное «доказательство близости коллапса» должный эффект произвело. Хотя прямота его выводов и шокировала публику, и была подвергнута критике с разных сторон (и идеологически, и методологически, и доказательно), тем не менее своей цели она достигла. Глобализация получила настолько мощный толчок, что уже всего два года спустя «железный занавес» дал трещину, и нарастающая «конфронтация двух миров» сменилась Хельсинскими соглашениями, а потом и вовсе сошла на нет после прихода на первые роли М. Горбачева. После разрушения его стараниями СССР исчезли последние препятствия замыслу объединения мира в рамках глобального управления. Естественно также, что все последующие работы ученых, содействующих данной цели под эгидой Римского клуба, хорошо финансировались транснациональными институтами и по сути сводились к тому, что уточняли, и смягчали, и корректировали первоначальный труд группы D.H. Medows, чтобы затем эти авторы через 30 и вот теперь уже через 40 лет могли с гордостью констатировать: «А мы вас предупреждали...»

И действительно. Несмотря на то, что сегодня глобализация уже практически завершилась, общество принудительно подверглось реструктурированию по сетевому принципу, политики привыкли размахивать флагами «устойчивого развития» (которое на деле превратилось в инструмент унификации жизни и обязывания сильными более слабых жить так, чтобы становиться еще слабее), а мировая экономика достигла пределов рыночного расширения и начала содрогаться от неизбежных кризисов, тем не менее расчетные значения компьютерной модели по определению системных пределов роста цивилизации продемонстрировали хорошее совпадение с реальными данными, отображающими динамику изменений в обществе, экономике и экологии:

Рис. 1. Наблюдаемые и расчетные значения роста численности населения, промышленного производства, количества невозобновимых ресурсов и загрязнений в окружающей среде [3].

Казалось бы, налицо и очередной триумф проекта по переделке общества в некрократию, и всеобщее подстегивание не затягивать изменения в заданном им направлении (к «устойчивому развитию», разумеется), а ускорять таковые, что есть мочи. Но так ли это на самом деле, как нам пытаются представить?

Как совершенно справедливо впоследствии писали сами авторы «Пределов роста» [4], «Модель — это упрощенное представление реальности. Если она полностью, до мельчайших подробностей отображает реальность, то в ней нет смысла, и она бесполезна... Модель всегда создается с какой-то конкретной целью, и она должна быть полезна именно для этой цели — например, чтобы ответить на ряд конкретных вопросов. При использовании модели надо всегда помнить о ее ограничениях и о том, что на все вопросы она ответа дать не может. Мы создавали модель World3 таким образом, чтобы она дала ответы на четко сформулированные вопросы о долговременном физическом росте на планете» (выделено мной — К.Г.)...

Естественно, что эти замечательные по своей честности признания ни специалистами, обсуждавшими результаты моделирования, ни тем более политиками и широкой публикой во внимание не принимались. Первыми — потому что ученым свойственно отрываться от реальности, погружаясь в созданные ими абстракции [5]. Вторыми — в силу своей некомпетентности в вопросе, доверия к специалистам и того, что полученные расчетные данные в силу не очень сложной манипуляции с общественным сознанием тут же были превращены в политические идеологемы и стереотипы, имеющие силу императивов.

Итак, какие же вопросы в самом деле были заданы компьютерной программе симулирующей действительность? В каких ограничениях существовала поддерживаемая ею модель?

Снова цитата [4]: «модель должна была показать, что произойдет в мире, если сохранятся существовавшие на тот момент времени (1970-й год, начало функционирования Римского клуба — К.Г.) тенденции роста населения, промышленного и сельскохозяйственного производства, нерационального использования невозобновимых природных ресурсов, загрязнения окружающей природной среды». Другими словами, ученым было предложено (1) смоделировать процессы, происходящие при взаимодействии друг с другом взаимосвязанных между собой мировых социальной, экономической и экосистем и (2) определить граничные пределы их устойчивого существования. То, что такие пределы существуют, вопросом не являлось, т.к. вполне очевидным представляется то, что пространство и ресурсы любой замкнутой системы (каковой, в частности, является планета Земля) конечны. Неизвестными же были численные значения ограничений, накладываемые на распространение человеческой популяции и ее экономической деятельности, и сроки, когда нагрузка от них на планету и ее биосферу приведет к катастрофе.

(В скобках следует заметить, что глава Римского клуба А. Печчеи именно так сформулировал самую первую задачу научного исследования в целях своей организации, предполагая или ожидая, по-видимому, будущий вывод о «близости катастрофы»).

Ну, и естественно, что математические расчеты дали ответы на поставленные вопросы об искомых предельных величинах и сроках их достижения. Вот только господа бжезинские и печчеи преподнесли их «мировой общественности» в нужном для своих целей ракурсе: «Ах, если пустить происходящие процессы на самотек, то уже через десятилетие коллапс!.. Ах, их нужно глобально регулировать!.. Ах, нужно объединяться, сокращать население, менять технологии на экологические, бороться с загрязнением окружающей среды!.. И т.п.»

Тем самым все последующее обсуждение выявленных проблем от понимания того, что происходит, к чему ведет и с какими последствиями на самом деле, оказалось развернутым в сторону исполнения некоторых, вроде как заведомо известных, директив направленных на исправление положения. При этом, как бы по умолчанию, предполагалось, что модель выявила не только внешние проявления «болезни» и их конечный результат, но и причину, значительно расширяя тем самым рамки интерпретации ее результатов. И все как-то легко поверили тому, что «лечение смертельно опасных симптомчиков», ведущих к коллапсу системы, способно устранить корень ее саморазрушения (самый что ни на есть принцип коммерческой медицины: лечить больного для видимости, без выздоровления, до тех пор, пока тот либо помрет, либо передаст все свое имущество «эскулапу») [6].

Это - главное, принципиальное надувательство, но не единственное.

Примером подмены, к которой безусловно причастны уже и сами исследователи, выполнившие работу по заказу Римского клуба, является то, как они ловко перешли от выяснения пределов цивилизационного роста (the limits to growth) к рекомендациям о том, как цивилизации надлежит достигать «устойчивого развития» (the sustainable development). Самым замечательным в последнем термине является то, что никакого отношения к «неуклонному, поступательному и безопасному прогрессу» он, как может показаться, не имеет. В контексте научной специфики проведенного исследования его значение обозначает нечто совершенно противоположное: изменения некоторой системы во времени и при том настолько несущественные, что они не ведут ни к каким значимым (а потому потенциально катастрофическим) переменам.

Фактически, говоря об «устойчивом развитии» человечества, под таковым следовало бы понимать «дурную бесконечность» «застоя», экологический баланс между растущей травой, поедающими ее зайцами и охотящимися на них волками, ну, или, в крайнем случае, предельно аккуратную езду на велосипеде. И никакого прогресса — как на кладбище!

Между тем, и рекомендации «исследователей пределов», и глобалистские идеологемы, и «деятельность мирового сообщества по устойчивому развитию» не только не отрицают этот самый прогресс — как с точки зрения преобразования общественных отношений, так и технологий, — но и основываются на нем, и называют «главным фактором выживания» (естественно, умалчивая о его истинной роли в приблизившихся катаклизмах).

Другим обманом является тот факт, что хотя в расчетах по определению пределов роста цивилизации данные по каждому региону обсчитывались в отдельности, однако рекомендации «больному» прописали по усредненным значениям, что в целом обессмысливает какой бы то ни было разговор о регулировании.

Возьмем, например, предписание о торможении прироста населения Земли. По крайней мере треть его проживает в Индии и Китае, где и так действуют внутренние механизмы ограничения рождаемости. Наивысшие темпы прироста обеспечивают мусульманские государства. А в полной мере демографические рекомендации «Всемирной комиссии ООН по окружающей среде и развитию (WCED)» (лоббирующей распространение «устойчивого развития») оказываются реально применяемыми к жителям стран европейской цивилизации, где и так наблюдается убыль коренных этносов (которая если и компенсируется, то разве что за счет афро-азиатской иммиграции).

Зато наибольшее потребление, в т.ч. продуктов питания, и, соответственно, загрязнение окружающей среды приходится именно на страны Европы и Северной Америки. А основные промышленно-производственные мощности расположены в Китае, Индокитае и некоторых странах Латинской Америки.

Если бороться с ростом народонаселения, то делать это надо преимущественно в Азии (в первую очередь, конкретно в Индии и Китае). Но это вовсе не решит проблем глобальной экологии. Если же ограничивать потребление и стремиться путем запретов и технологических ограничений снизить темпы загрязнения окружающей среды, то объектом основного регулирования, окажутся европейские и северо-американские государства во главе с США (последние, кстати, категорически и демонстративно ни в чем таком участвовать не желают). Но подобные мероприятия не приведут к заметным успехам в стабилизации числа людей на планете.

Как и всегда, смысл мошенничества лежит на поверхности и прячется в мелочах. В данном случае он состоит в умышленном неназывании предмета, который обсуждается, что позволяет легко переходить с одного на другое, делая вид, что речь идет о том же самом.

Фокус, с помощью которого надули мировую общественность состоит в том, что, во-первых, развитие цивилизации вовсе не тождественно росту ни народонаселения, ни мировой экономики, ни нагрузке отходов их жизнедеятельности на окружающую среду, ни даже сочетания всех перечисленных процессов вместе взятых. Вся совокупность таковых и каждый из них в отдельности являются всего лишь следствиями главного процесса, вокруг которого происходило усложнение человеческого общества и развитие культуры — совершенствование технологий по переработке существующих на планете ресурсов жизнеобеспечения человечества [7].

Во-вторых, кризисы являются для развития неотъемлемой составляющей, обусловленной конечностью ресурса, доминирующего на каждом конкретном этапе совершенствования и усложнения системы. Именно возникший, кризисный, дефицит источника, поддерживающего системное жизнеобеспечение, становится причиной качественных изменений и освоения новых ресурсных горизонтов. Ценой «устойчивости» в какой-либо сфере социальной эволюции является отказ от ее совершенствования, усложнения, повышения уровня организации. В качестве примеров такового, можно привести многовековую консервацию технологического прогресса в Индии и Китае, позволившую относительно «устойчиво» просуществовать названным государствам длительный исторический период, будучи замкнутыми в пределах ограниченной территории [8].

И в-третьих, откровенно не отражающим действительное положение вещей является допущенное авторами «Пределов роста» уподобление человеческой цивилизации культуре дрожжей, выращиваемой в замкнутом объеме. Если у последней прожорливость и способность к загаживанию окружающей среды коррелируют с численностью популяции, то для человеческого сообщества таковые зависят не просто от количества жителей, а такового, взятого с поправкой на их уровень жизни, который в конечном итоге определяется продвинутостью используемых технологий. В итоге получается то, что и наблюдается в действительности — в регионах, где технологии и уровень жизни высоки, в результате естественной саморегуляции реализуются процессы, ведущие к снижению численности населения, и наоборот.

Ну, и соответственно, если ложными являются изначальные положения в построенной модели, то и рекомендациям, сделанным на ее основе доверять ни в коей мере нельзя.

Теперь самое время назвать, во что обошлось человечеству согласие с выводами о близости коллапса. Кое-что ранее уже упоминалось. Во-первых, принуждение к глобализации, которое

(а) подвело, в конечном итоге, мировую экономическую систему к состоянию, близкому к параличу (в результате действительного достижению ею пределов расширения),

(б) разорило более слабые экономики и обогатило более сильные,

(в)разделило человечество, ставшее теперь глобальным, по кастово-имущественному признаку,

(г) нарушило стратегическое равновесие и создало монополию применения военной силы представителями глобальной диктатуры, что, в свою очередь, привело к новому типу войн — карательных операций,

(д) разрушило СССР и создало прецедент геноцида в невиданных прежде масштабах, распространенный потом на другие регионы и другие народы, отличные от постсоветских.

Во-вторых, конечно же, преобразование в «сеть» социальной структуры человечества, получившего «свой» глобальный статус. Хотя для большинства это осталось неочевидным, однако именно такая форма социальной организации является наиболее эффективной для сокращения численности населения планеты [7] и возникновения жестких кастовых барьеров, защищающих тех, кто имеет все и хочет еще большего, от тех, кто лишен необходимого и теряет последнее — свое человеческое существо. Фактическим прообразом подобной структуры является не что иное, как концентрационный лагерь с его КПП, привилегированной администрацией и узниками, сепарируемыми на подлежащих уничтожению и на пригодных к переделке в роботизированный, оцифрованный и очипованный, безликий скот.

В-третьих, как уже упоминалось ранее, ожидаемым последствием достижения «устойчивого развития» должны стать (1) фиксация некоторого значения совокупного потребления, (2) определение нормы жителей, соответствующих каждому конкретному уровню жизни (о котором выше было сказано, что он зависит от развития используемых технологий) и (3) непрекращающаяся подгонка состава и численности населения к данным значениям. На практике это должно реализовываться в виде жесткой кастовости глобального общества и безжалостного уничтожения «избыточного биоматериала». И надо сказать, что сполохи подобного «светлого будущего» уже и сегодня то там, то тут обнаруживают себя, как норма мировой политики [9].

Ну, и наконец, в-четвертых, население глобализованного (т.е. системно — экономически и политически объединенного) мира начнет активно мигрировать и перемешиваться. Причем происходить это будет в полном соответствии с законами, одним из выражений которых являются первое и второе начала термодинамики, т.е. в направлении «выравнивания потенциалов», «упрощения структуры», «возрастания хаоса». На практике это означает, что в пределах каждого социального слоя (в перспективе — страты или касты) уровень жизни будет стремиться к некоторому глобально усредненному, равновесному значению, соответствующему «устойчивому развитию»: т.е. понижаться там, где он высок, и повышаться там, где слишком низок. Аналогичным образом будет изменяться и региональная плотность населения. А мерилом станет движение капиталов в сторону наилучшего соотношения «квалификация» / «дешевизна» рабочей силы.

Собственно, это происходит уже и сейчас, когда страны Европы (в т.ч. и Россия) захлестывает потоками мигрантов из регионов с несопоставимо более низким уровнем жизни (Кавказ, Азия, Африка, Ближний Восток), вытесняющих коренное население из сфер производства и рынка, где требуется минимальная квалификация и предоставляется минимальная оплата труда (соответственно, происходит еще большее ее понижение), и создающих дополнительную нагрузку на фонды социальной поддержки. А в перспективе — после подтверждения квалификационных требований и этнического лоббирования происходит и постепенное замещение мигрантами и более высоких социальных ниш. Аналогично реализуется и перемещение квалифицированных кадров западных корпораций вслед за производствами, размещаемыми в регионах с дешевой рабочей силой — в Латинскую Америку, Азию, Африку, на Ближний Восток, в страны СНГ и Россию.

Все вместе это порождает в развитых странах наблюдаемые сегодня возрастание социальной напряженности, хаотизацию общественных отношений, общее падение уровня жизни [10], а также становится источником серьезных конфликтов, как региональных, так и глобальных. Дело в том, что та равновесность, на которую ориентирует «устойчивое развитие», действительно требует существенного сокращения населения планеты [11]. И принципиально это можно разрешить только кардинальными методами — уничтожением людей в бунтах, революциях, войнах, эпидемиях, пандемиях и иных методах открытого геноцида.

И, как говаривал последний советский генсек, этот «процесс пошел»...

Так что никаким спасительным кругом для человечества «устойчивое развитие», как реализация знаний о «пределах роста», не является. Обычная (разве что колоссальная по своим временным и пространственным масштабам) интрига с целью дезориентировать общество относительно производимых с ним манипуляций. И захват власти и собственности на Земле группой лиц, посчитавших, что прогресс технологий и автоматизации позволяет им не нуждаться в подавляющем числе жителей планеты.

Такое уже было, например, когда англосаксы по время первой технологической революции вынудили огораживанием и виселицами избыток своих соплеменников бежать из собственной страны в только что завоеванные колонии. Сегодня та же ситуация, только в масштабах всего мира и при отсутствии пространств, куда можно было бы выселить «лишних людей». Поэтому перед нашими глазами и разворачивается весь апокалиптический набор: «новый порядок», оптимизированная и рационализованная под «сеть» социальная структура, все и все пересчитаны, приравнены к неживым объектам управления, иные (пока еще более или менее пригодные, как приложение к «умным автоматам») функционально «модернизированы», остальные намечены в расход.

И самое ужасное состоит в том, что за прошедшие десятилетия точка невозврата безнадежно осталась позади, и иного пути, кроме как через кровь и страдания, для человечества не оставлено. Просто загнать зверя в клетку уже нельзя: его можно теперь либо уничтожить, либо погибнуть. К огромному сожалению, для подавляющего большинства этот вывод станет понятным лишь в самый последний для них момент — перед пастью чудовища.

[1] Brzezinski Z. Between Two Ages: Americas Role in the Technetronic Era. The Viking Press: New York, 1970.

[2] D.H. Medows, D.L. Medows, J. Randers, W.W. Behrens III, The Limits to Growth, Universe Books: New York, 1972.

[4] Д. Медоуз, Й. Рандерс, Д. Медоуз. Пределы роста. 30 лет спустя/ Пер. с англ. — М.: ИКЦ «Академкнига», 2007.

[5] Роальд Гоффман: «Формализм — это удобная выдумка, которая содержит в себе частицу истины, и грустно видеть, как люди тратят время, споря о выводах, которые они сделали, часто искусно и оригинально, из формальных упрощений, не задумываясь о допущениях, лежащих в их основе».

[6] Тем кому не нравится медицинский пример, можно предложить аналогию с тонущей лодкой, скорость затопления которой рассчитали и теперь пытаются подобрать наилучший режим вычерпывания воды вместо того, чтобы заткнуть пробоину.

[7] см. К. Гордеев. Кибернетика некрократов, http://kongord.ru/Index/Articles/necrocybernetq.html, К. Гордеев. Неклассическая экономика, или Необратимые последствия текущего глобального экономического кризиса, http://www.kongord.ru/Articles/nonclassicecon.html, К. Гордеев. Неклассическая экономика (2): глобальный кризис, пределы роста, нереализованные возможности, http://www.kongord.ru/Articles/unrealizchance.html

[8] Правда, компенсацией «устойчивого» застоя служило развитие разного рода духовных практик и искусств.

[9] Чтобы далеко не ходить за примерами, можно вспомнить хотя бы откровенные, публичные, людоедские заявления двух премьер-министров начала 90-х годов прошлого столетия — Е. Гайдара и М. Тэтчер — о том, что тогдашнее 150-миллионное население России явно избыточно и должно быть сокращено, как минимум в 3 раза. И никто из власть предержащих от определенного тогда курса до сих пор не отступил.

[10] Общее — в смысле, горизонтальное, в пределах социального слоя. Вертикально, т.е. между слоями разрыв в уровнях жизни возрастает и будет увеличиваться дальнейшем.

[11] Число людей, имеющий уровень жизни в пределах своего социального слоя, более высокий, чем усредненный, значительно больше, чем число людей с более низким уровнем жизни.